— Нет. Ее я так и не нашел.
— При нем должна была быть записная книжка.
— Не было ее там. Я застрелил его сверху, с края каньона, потом тащился пять миль до самого дна. Два часа почти. Когда добрался до места, оказалось, там уже кто-то побывал — видно, другой кладоискатель хотел нагреть руки. Он приехал верхом, его следы были повсюду. Я обшарил труп, обыскал осла, все вверх дном перевернул — нету никакой книжки. Я ценные вещи прихватил, следы уничтожил и тело закопал.
Корвус смотрел в сторону.
— Закопал, значит, Уэзерса и пошел сперва по следам того неизвестного типа, да сбился с пути… Хорошо, его фамилия появилась на следующий день в газетах. Он живет на ранчо к северу от Абикью, вроде бы ветеринар, лечит лошадей. Бродбентом звать. — Мэддокс замолчал.
— Записную книжку взял Бродбент, — монотонно проговорил Корвус.
— Вот и я так думаю, потому и разузнал о нем кой-чего. Он женат. Часто ездит верхом по тамошней глуши. Все его знают. Говорят, Бродбент богатый, хотя с виду нипочем не догадаться.
Корвус неотрывно смотрел на Мэддокса.
— Достану я вам этот блокнот, доктор Корвус. А что с картой? Я хочу сказать…
— Карта — фальшивка.
Опять мучительная пауза.
— А металлический ящик? — спросил Мэддокс, показав на штуковину, вытряхнутую из вьюка. — Сдается мне, там компьютер внутри. Может, на жестком диске…
— Это основной блок самодельного радара, излучение которого может проникать в земную толщу. Жесткого диска здесь нет, нужные сведения — в блокноте. Вот почему мне нужен именно блокнот, а не дурацкая карта.
Мэддокс отвел глаза, чтобы не встретить пристальный взгляд Корвуса, сунул руку в карман и, вытащив обломок породы, положил его на стеклянный стол.
— Вот еще что было у него в кармане.
Корвус уставился на камешек. Выражение лица доктора менялось на глазах. Он осторожно протянул руку и аккуратно взял кусочек породы. Затем достал из ящика стола лупу и внимательнее рассмотрел образец. Медленно прошла минута, потом другая. Наконец Корвус поднял глаза. Мэддокс с удивлением заметил, как сильно изменилось его лицо. Напряженность ушла, глаза больше не сверкали. Почти человеческий вид.
— Это… очень ценная штука. — Корвус поднялся, прошагал к своему рабочему столу, достал из выдвижного ящика пластиковый пакет с замочком и поместил камень внутрь так осторожно, будто тот был драгоценным.
— Это же образец породы, верно? — спросил Мэддокс.
Корвус наклонился, отпер какой-то шкафчик и вынул перевязанную резинкой пачку стодолларовых купюр толщиной в целый дюйм.
— Не надо, доктор Корвус. У меня деньги еще остались…
Тонкие губы доктора дрогнули.
— На любые непредвиденные расходы. — Он протянул Мэддоксу пачку. — Что делать, тебе известно.
Джимсон засунул деньги в карман куртки.
— До свидания, мистер Мэддокс.
Он повернулся и неловко зашагал к двери, которую Корвус уже отпер и придерживал открытой. Выходя, Мэддокс ощутил жаркое покалывание где-то в затылке. Секунда — и Корвус остановил его, крепко сдавив ему плечо; пожатие было несколько более сильным, нежели просто дружеское. Мэддокс почувствовал, как доктор наклонился и зашептал ему прямо в ухо, преувеличенно отчетливо выговаривая каждый слог:
— Блок-нот.
Он отпустил плечо Мэддокса, дверь мягко затворилась. Джимсон прошел через пустой кабинет секретаря в просторный гулкий коридор.
Бродбент… Ну, держись, сукин ты сын.
6
Том сидел за кухонным столом. Он откинулся назад и вытянул ноги, дожидаясь, пока сварится кофе в жестяном кофейнике на плите. На улице июньский ветерок шелестел листьями тополей, срывая пух, снежными хлопьями круживший в воздухе. В загонах на другом конце двора стояли лошади; они жевали тимофеевку, которую утром им насыпала Салли.
Вот и она, все еще в ночной сорочке. Освещенная восходящим солнцем, Салли прошла мимо раздвижных стеклянных дверей. Они с Томом были женаты меньше года, и отношения их еще не утратили новизны. Том наблюдал, как она сняла с плиты кофейник, заглянула туда, состроила гримаску и водворила его на прежнее место.
— Не пойму, как это ты так варишь кофе.
Том с улыбкой смотрел на нее.
— Ты сегодня утром прелестна.
Салли мельком глянула на мужа, смахнула с лица золотистые волосы.
— Сегодня хочу оставить лечебницу на Шейна, — сказал Том. — Всего-то и дел — одна лошадка с несварением желудка в Эспаколе.
Он оперся ногами о табурет и следил, как Салли тщательно готовит кофе для себя: кипятит молоко до образования пены, добавляет ложечку меда, затем присыпает сверху измельченным темным шоколадом из специальной баночки с отверстиями в крышке, вроде солонки.