— Адам Сандоваль тоже мертв, — сказала я.
Рука на галстуке слегка дрогнула.
— Да. Сожалею.
В его глазах появилось что-то необычное. Я бы назвала это искренним огорчением. Похоже, у агента проснулась совесть. Конечно, лучше поздно, чем никогда. Но как поздно, как поздно…
Он взглянул через плечо на дверь. Из участка выехал на коляске Джесси.
— Оставлю вас наедине. — Ван Хьюсен застегнул пиджак и зашагал к участку.
Джесси выглядел полной развалиной. Волосы прилипли к голове, лицо побледнело, глаза запали. Сорочка на нем была испачкана кровью. Мне захотелось заключить его в объятия, но я воздержалась, ибо не знала, как он это воспримет. Он остановился и поднял лицо к заходящему солнцу.
Казалось, он ждет знака свыше, чтобы заговорить, словно не вовремя произнесенное слово вызовет вселенский катаклизм.
— Мне нужна машина, — сказал он.
— Я ее пригоню.
— Да. Она нужна мне. Предстоит много дел.
«Ты не должен ничего делать, Джесси», — подумала я.
— Я должен позвонить священнику Адама. Его родным, его кузенам в Нью-Мехико. — Он опустил голову и открыл глаза. — Я должен сообщить им о его смерти.
Я рискнула заключить Джесси в объятия. Он прижался ко мне, и я почувствовала, как он дрожит. Вдруг он резко отстранился. Я поняла, что он не хочет показаться слабым. Ни мне. Ни полицейским.
— Пойдем, — сказал он.
Мы пересекли улицу и двинулись вдоль здания суда.
— Насчет того, что сказал вчера Яго. Теперь я знаю, что он имел в виду. — Джесси замолчал, глядя прямо перед собой.
Я терпеливо ждала продолжения.
— Он намекал на Харли.
— На ее увлечения азартными играми?
— В то лето ей не везло: потери в казино, проигрыши букмекерам. Я думал, она на грани разорения. Думал до тех пор, пока не зашел к ней в кабинет и не увидел на столе огромную кучу долларов.
— Сколько? — спросила я.
— Тысячи. Она раскладывала их по конвертам. Я сразу понял, что она обкрадывает клиентские счета фирмы.
— И что же ты сделал?
— Я прямо сказал, что пойду к руководителю фирмы и обо всем расскажу.
— А она?
— Она впала в отчаяние. Это было жалкое зрелище, Эван. Она рухнула на колени, умоляя меня не выдавать ее, обняла меня за ноги и зарыдала. — Джесси покачал головой. — Я сказал ей, что не стану ее выдавать, если она вернет деньги и обратится в Общество анонимных игроков.
— Ну и?..
— Она поклялась выполнить мое требование.
— Ну?
Он посмотрел на меня:
— Она пошла в Общество анонимных игроков.
— А с деньгами-то что?
— Я положил их в банк на ее имя. Девяносто пять тысяч долларов.
Он остановился. Мы посмотрели друг на друга.
— Таким образом, ты произвел операцию по отмыванию денег.
— Да.
— О, Джесси…
— Я думал, что помогаю ей. Думал, что спасаю деньги ее клиентов.
Его взгляд ушел куда-то далеко. Мне показалось — в прошлое.
— Харли на самом деле приходила навестить меня в больнице. Она сказала, что три раза в неделю посещает курсы для восстановления душевного здоровья. Она была горда собой и говорила, что обязательно исправится. Вот над чем смеялся Яго. Он знал все. Она обвела меня вокруг пальца, Эв, для того, чтобы я не выдал ее. Она так и не перестала играть и отмывать деньги для Яго.
— Ты рассказал об этом полицейским?
— Да.
— Как по-твоему, это Брэнд помог Яго вцепиться в нее своими когтями?
— У копов имеется возможность выяснить это, — отрезал он.
Джесси больше не боялся меня обидеть. Ему было все равно, как я отреагирую на его поведение.
Я посмотрела на покрасневшее в лучах заката здание суда.
— Джесси, когда Адам сказал «последний этап», он что имел в виду? Ведь не смерть? Тогда бы он сказал «финиш».
Джесси прищурился.
— Он имел в виду, что теперь моя очередь сдать Брэнда.
Он не сказал «найти», он сказал «сдать».
— И я знаю, что должен сделать.
По мне пробежал холодок дурного предчувствия.
Глава 32
Меня разбудил телефонный звонок. Сон свалил меня так быстро, что я не успела разобрать кровать и упала ничком на покрывало. Неловко бросившись к телефону, я чуть не уронила его с ночного столика. Судя по свету, за окном сгущались сумерки. Мои волосы были влажными от принятого перед сном душа, следовательно, спала я недолго. В воздухе стоял пьянящий запах жасмина, в саду буйно цвели гибискусы.
Голос Эмбер Гиббс прогнал остатки сна:
— О, Эван, это ужасно.
— Вы о чем? — Я потерла ладонью правый глаз.
— Здесь творится что-то невообразимое. Младший совсем чокнулся. Громит мебель и визжит на людей. Нам пришлось позвонить папочке в Вашингтон и вызвать Дайамонд, чтобы она успокоила его.