— Я могу справиться с этим. — Он открыл холодильник и достал сок. — Нам нужно поговорить.
— Я думала, мы уже все решили, — легкомысленно сказала она.
Он старался не позволить нотке мороза в ее голосе обеспокоить его.
— Не о нас, — сказал он. Он закрыл дверцу холодильника и посмотрел на нее. — О моем таланте.
— Ах, да, твой талант. — Она сняла сковороду с плиты и разложила яйца на тарелки. — И что там?
— Я был бы признателен, если бы ты никому ничего не говорила, особенно членам твоей семьи.
Она взглянула на него, приподняв брови. — Почему?
— Потому что твоя семья связана с Аркейном, а я не хочу, чтобы «Джи и Джи» или кто-то еще знал, какое влияние на меня оказал газ.
— Понятно. — Она поставила сковороду. — Я понимаю и согласна.
— Да?
— Моя семья тесно связана с Обществом, но это не значит, что я не знаю, как обстоят дела в организации. Я прекрасно понимаю, что редкие и необычные таланты вызывают беспокойство у некоторых членов Общества. Это удваивается, если эти таланты сильны. Я не думаю, что есть какие-либо сомнения в том, что ты сейчас зашкаливаешь. Десятый уровень с очень большой звездочкой.
— Невероятный и неизвестный талант, — тихо добавил он.
— Ранее неизвестный аспект твоего основного таланта, — поправила она.
— Не важно. — Он налил сок в два стакана. — Аркейн нервничает, когда слова «неизвестно» и «запредельно» встречаются в одном предложении. То же самое и в Гильдиях, и в Бюро.
— Я знаю. Не волнуйся, я не собираюсь обсуждать твой талант с кем-либо еще, включая членов моей семьи.
Он был рад, что она не собиралась с ним спорить. Он поставил бутылку апельсинового сока обратно в холодильник и взял кофейник.
— В одном ты была права: мне понадобится время, чтобы понять, что изменилось в моем даре.
Она отнесла тарелки к столу и села. — Вероятно, ты не поймешь этого, пока впервые не воспользуешься им интуитивно. Мы оба знаем, что именно так проявляются экстрасенсорные способности.
Он сел напротив нее. — И иногда люди узнают это на собственном горьком опыте.
Она взяла вилку. — Не волнуйся, теперь ты знаешь, как контролировать и управлять энергией, которую ты способен сгенерировать.
— Ты уверена в этом?
— Абсолютно.
Он ел яйца и думал. — Как это было у тебя?
Она одарила его злобной улыбкой. — Мы говорим о вчерашнем вечере или о моем таланте?
Он ухмыльнулся. — Я думал о твоем таланте, но если ты хочешь обсудить вчерашний вечер…
— Забудь прошлую ночь. Большую часть времени я провела на диване, потому что мою кровать оккупировал пыльный кролик.
Он застонал. — Не напоминай. Это больше не повторится. Кстати, я оставил простыни на стиральной машине.
— Спасибо. Я позабочусь о них, прежде чем отправлюсь в Зазеркалье.
— Я не знаю, почему Рекс вчера занял твою сторону кровати. У меня он никогда не спит на кровати. На самом деле, он обычно отсутствует большую часть ночи. Появляется во время завтрака.
— Есть подозрение, что он охранял тебя, — сказала она теперь очень задумчиво.
— От тебя?
— Нет. — она сделала паузу. — Я думаю, он присматривал за тобой, пока ты спал после ожога. Каким-то образом он понял, что ты не просто спишь. Должно быть, он чувствовал, что ты уязвим, пока не проснешься. Он твой друг / напарник. Он прикрывал твою спину.
— Знаешь, говорят, что мы не должны очеловечивать животных.
— Именно. Но твои отношения с Рексом определенно странные.
— Не спорю. — он намазал маслом тост. — Ты собиралась рассказать мне, как ты открыла свой дар.
— Когда мне было тринадцать, я начала видеть слабые радуги на различных отражающих поверхностях, но только тогда, когда поблизости был кто-то еще. Первые несколько месяцев я не осознавала, что происходит, но вскоре обнаружила, что если сильно сконцентрироваться, радуга становится ярче.
— Ты не понимала, что видишь ультра излучение радуги?
— Некоторое время. И другие тоже не понимали, потому что это не только малоприменимый, но и как правило, очень слабый талант. Многие люди, обладающие такими способностями, никогда не осознают, что видят. Они замечают отблеск радуги в зеркале или окне и предполагают, что это всего лишь игра света. Кроме того, поскольку талант не особо впечатляет, он не изучен. Он плохо изучен и недостаточно описан в литературе.
— Так как же ты поняла, что происходит и, что ты можешь сделать со своими способностями?
— Это был долгий процесс, — сказала она. — Когда я рассказала матери о радуге, первое, что она сделала, это отвела меня к офтальмологу, который пришел к выводу, что с моими глазами все в порядке. Если не считать того факта, что мне нужны были очки.