Кант. Биография

22 апреля 1724 года в Кёнигсберге родился Иммануил Кант. В «Старом прусском альманахе» напротив этой даты стоит имя «Эмануил». Соответственно, крестили мальчика как «Эмануила». Позже он поменяет имя на «Иммануил», когда решит, что так ближе к оригиналу имени на древнееврейском. «Эмануил» или «Иммануил» означает «с нами Бог». Кант считал, что это чрезвычайно подходящее имя, и необычайно им гордился, напоминая о его значении даже в старости[70]. Наверное, показательно, что он счел необходимым критически оценить и исправить само данное ему имя, но стоит отметить, что буквальное его значение наполняло Канта уверенностью и утешало на протяжении всей его жизни. В самом деле, автономный, самодостаточный, преднамеренно выкованный характер Канта вполне может предполагать своего рода оптимистическую веру в мир как телеологическое целое – мир, где все, включая его самого, имеет определенное место.

Эмануил был сыном шорника Иоганна Георга Канта (1683–1746) и Анны Регины Кант (1697–1737), урожденной Рейтер, дочери кёнигсбергского шорника. Иоганн Георг Кант приехал в Кёнигсберг из Тильзита. Брак с Анной Региной, заключенный 13 ноября 1715 года, открыл для него путь к карьере независимого ремесленника[71]. Такие ремесленники должны были входить в гильдию. Поскольку гильдии строго регулировали количество тех, кто мог открыть в городе свое дело, женитьба на дочери мастера часто была для чужака единственным способом войти в профессию. Существовало только два пути стать независимым мастером-ремесленником: родиться сыном мастера или жениться на его дочери. Анна Регина была дочерью Каспара Рейтера и его жены Регины, урожденной Фельгенхауэр (или Фалькенхауэр)[72]. Каспар Рейтер тоже приехал из другого города, из Нюрнберга, имевшего давние торговые связи с Кёнигсбергом[73].

Мастер должен был произвести «шедевр» (Meisterstück) и получить право на гражданство в городе, где он вел свое дело. Обычно это означало, что нужно было владеть там недвижимостью (или хотя бы быть членом семьи, у которой такая недвижимость есть). А самое главное, он должен был зарегистрироваться в местной гильдии, особые законы и обычаи которой начинали действовать в отношении всей его семьи с момента вступления. Чтобы присоединиться к гильдии, требовалось представить доказательство законного рождения мастера и его жены. Традиционно гильдии по большей части не зависели от городских властей и, как правило, разрешали споры между собой[74]. Жизнь членов гильдии подчинялась старинным обычаям, и потому у них было немного свободы в ведении дел. Строго регламентировалось, сколько учеников и подмастерьев можно нанять на работу. Во всех ремеслах запрещалось работать, не имея квалификации. Цены не устанавливались на открытом рынке. Система гильдий была по сути закрытой, ее правила и положения обычно гарантировали достойное проживание путем сдерживания конкуренции. Как мастер-ремесленник, отец Канта мог распоряжаться (по крайней мере теоретически) подмастерьями и учениками таким образом, какой сегодня был бы для нас неприемлем: например, разрешить подмастерью сменить одно место жительства на другое. Кроме того, гильдии имели право наказывать своих членов и пользовались этим правом.

В Кёнигсберге каждая гильдия имела своего представителя в каждом районе города, и у каждого был специальный счет, выделенный для того, чтобы помочь ему в случае смерти, болезни или обнищания[75]. Когда мастер умирал, гильдия обычно заботилась о его вдове. По сути, «гильдия, как и церковь, охватывала всю жизнь» своих членов[76]. Handwerker (ремесленники) хорошо осознавали свою особую позицию и гордились ею, прилагая серьезные усилия, чтобы отгородиться от тех, кого они считали ниже статусом. «Честь» (Ehre) была важна не только во всех делах члена гильдии, но и в происхождении. Члены гильдии относились к «респектабельному» классу[77]. Рассказ XVIII века о положении ремесленников в Цюрихе дает нам некоторое представление о ситуации в Кёнигсберге:

70

См.: Hasse, Merkwürdige Äußerungen, p. 15–16. По словам Хассе, Кант в последние годы жизни утверждал, что узнал о значении своего имени как раз от него. Хассе, конечно, прав, когда он говорит, что на самом деле Кант еще задолго до того так объяснял свое имя. Этот эпизод свидетельствует, насколько Кант был не в здравом уме в последние годы своей жизни. В любом случае факт остается фактом: Канта назвали «Эмануилом», но он называл себя «Иммануилом» по крайней мере с 1746 года. Летом 1746 года, когда его книга была представлена цензору, он значится как «Иммануил Кант». См.: Ak 1, p. 524. Его отец умер в марте того же года, и вполне вероятно, что Кант сменил имя только после этого.

71

Не буду много говорить о предках Канта. Хорошо известно, что сам он считал, что предки его отца – выходцы из Шотландии, но существует обширная литература на эту тему, которая оспаривает это убеждение Канта. Из недавних статей см.: Hans and Gertrud Mortensen, “Kants väterliche Ahnen und ihre Umwelt,” Jahrbuch der Albertus-Universität Königsberg 3 (1953), p. 25–57. См. также: Malter, “Immanuel Kant (1724–1804). Ein biographischer Abriß,” p. 109–124.

72

Она была дочерью Анны Фельгенхауэр, урожденной Мюльке или Вюльке. Ее отец умер рано, а мать второй раз вышла замуж, за некоего Якоба Гаузе. См.: Gustav Springer (alias G. Karl), Kant und Alt-Königsberg (Königsberg, 1924).

73

Форлендер не называет имени прабабки Канта. Об этом см.: Gustav Springer (alias G. Karl), Kant und Alt-Königsberg, p. 8–9.

74

Ср.: Vorländer, Immanuel Kant, I, p. 21.

75

Vorländer, Immanuel Kant, I, p. 11.

76

Этот институт уходит корнями далеко в Средневековье и даже в античность. По сути это был феодальный институт. См., напр.: Rudolf Stadelmann and Wolfram Fischer, Die Bildungswelt des deutschen Handwerks (Berlin: Duncker & Humblodt, 1955), p. 66–93.

77

Хейден (в своем переводе Cassirer, Kant’s Life, p. 12) переводит Handwerkerhaus Кассирера как «дом рабочего» (workingman’s house). Однако Handwerker не означает «рабочий». Существовала огромная разница между независимым членом гильдии и рабочим, который нанимался на работу к другим.