Безусловное
Целью, которую ставил перед собой Кант в «Диалектике», было показать, что мы не может познать мир, каков он есть, то есть безотносительно точки зрения познающего. Мы не должны рассчитывать, утверждает он, на «безусловное» знание. Однако мы неизбежно на это рассчитываем. Всякий раз, устанавливая что-либо путем доказательства, мы предполагаем правильность исходной посылки. Правильная посылка, таким образом, является «условием» того, что правилен и вывод. Но как обстоит дело с правильностью самого этого условия? Она также устанавливается путем доказательства, что и демонстрирует обусловленность истины. Так разум вовлекает нас в поиски безусловной, высшей посылки, истинность которой ни из чего не выводится. Это стремление разума порождает метафизическую Иллюзию, поскольку все знание, которое законно можно назвать знанием, подчиняется «условиям» возможного опыта. Желать безусловного знания — значит отрицать условия, при котором знания вообще возможны.
Попытка трансцендирования, утверждает Кант, неизбежна. Мы не только стремимся преодолеть обусловленность возможностью опыта. Мы стремимся познать мир «таким, каков он есть», то есть вне условий, по которым он подчиняется категориям, таким как субстанция и причинность. Обе эти попытки на деле одно и то же, поскольку, как показала «Аналитика», эти два набора условий идентичны. В каждом случае стремление разума к безусловному знанию — это погоня за знанием, лишенным точки зрения. Разум всегда стремится смотреть на мир как Лейбниц, а не с конкретной точки.
«Чистый разум»
Сточки зрения кантовской теории познания, разум выступает высшей из функций познания, которая суммирует все, что доступно самосознанию. Помимо его роли в формирование суждений, он используется еще двумя способами: в «практическом» смысле и при построении выводов. Практический разум не рассматривается как область познания, потому что не участвует в построении суждений (не претендует на определение истинного и ложного). И все же его использование правомерно: я размышляю о том, как поступить, а мои действия являются законным продуктом этого размышления. Вывод, процесс построения логических последовательностей суждений, тоже правомерен. Однако в отличие от процесса познания он не использует выработанных им самим концепций (вывод, который «добавляет» концепции к посылке, неправилен).
И только когда в процесс мышления вступает чистый разум, нас начинает одолевать «логика иллюзии». Чистый разум отличается тем, что пытается составлять суждения из самого себя, пользуясь не понятиями, а «идеями», из которых вынуты все эмпирические условия. «Диалектика» — это логика иллюзии, потому что она неизбежно ведет к ложному и противоречивому. Эта тенденция к ложному не случайна, а внутренне присуща ей. Для разума невозможно пытаться познать мир через «идеи» и избежать ошибок, которые ожидают на этом пути. Эти ошибки уже совершены в тот самый момент, когда мы оставляем познаваемое царство опыта и отправляемся исследовать лежащий вне его «безусловный» мир. И точно так же нет возможности попытаться избежать этого бесполезного путешествия в трансцендентальное. Сама наша точка зрения на мир порождает «идею» о том, что можно увидеть мир вне точки зрения. Вот почему мы занимаемся подыскиванием «безусловного для обусловленного рассудочного знания, чтобы завершить единство этого знания» (т. 3, с. 280).
Чистый разум и метафизика
Я уже обращал внимание на очень важное трехчастное разделение Кантом предмета спекулятивной метафизики. В «трансцендентально психологии» разум подает идеи душе; в рациональной космологии он пытается описать мир как «безусловную всеобщность»; в теологии он порождает идею о высшем существе, кото-_рое предшествует трансцендентному миру. Кант примиряет это разделение с традиционными взглядами, заявляя, что «настоящая цель исследований метафизики — это только три идеи: Бог, свобода и бессмертие» (т. 3, с. 299, примеч.). Идея свободы привязывается к космологии на том основании, что все метафизические проблемы, порожденные этой идеей, исходят из веры, что существует нечто — моральный агент — находящийся как в мире, так и вне его. Это одна из важнейших идей Канта, однако к ее обсуждению мы перейдем в следующей главе.
Космология
Иллюзии космологии называют антиномиями. Антиномия — особый род заблуждения, который позволяет из одной посылки вывести утверждение и его опровержение. По Канту, антиномия это не противоречие в чистом виде, поскольку обе его части неверны, потому что базируются на неверном допущении.
12. Кант размышляет над моральным законом, опершись рукой на модель небесного свода
Он назвал «такую противоположность диалектической, а противоречащую противоположность аналитической» (т. 3, с. 391). Кант предложил немало замысловатых доказательств того, каким образом и утверждение и его опровержение одновременно оказываются ложными, но нам, по всей вероятности, нет смысла задерживаться на этих чисто логических упражнениях. Суть их в том, что любая из частей антиномии выводится из ложного допущения. А целью этой его критики было докопаться до ложного допущения и доказать, что оно порождается «идеями» разума. Ложное допущение в случае космологии — мы можем думать о мире как о «безусловной целокупности». Это было бы возможно только вследствие трансцендирования перспективы «возможного опыта» и попытки взгляда на природу извне как на нечто целое. Иллюзорность этой идеи доказывается тем, что из самого допущения трансцендентной перспективы следуют «диалектические» противоречия.
Предположим, например, что я позволю себе порассуждать о целостном мире природы, расположенном в пространстве и во времени. Если я попытаюсь применить эту идею к суждению, то мне нужно будет выйти за пределы того, что я непосредственно наблюдаю, чтобы охватить всю массу объектов опыта. Я должен стать лицом к лицу со всей природой, независимо от моего места внутри нее. Если мне это удастся, я должен далее задать себе вопрос: ограничена эта масса во времени и в пространстве или нет? Имеет она границы или нет? И я обнаруживаю, что могу доказать и то, и другое. Я могу, например, доказать, что мир имел начало во времени (в противном случае бесконечная последовательность событий должна была закончиться, и, как утверждает Кант, «полная бесконечность» представляет собой абсурд). Точно так же я могу доказать, что мир не имел начала (потому что в противном случае должна существовать причина, по которой он начался в тот момент, когда начался, а значит, существовало и свободное от причинности время или же какая-то способность «породить бытие», независимо от происходивших в тот момент событий).
Похожее противоречие возникает из допущения, что существует объяснение мира как целого. Я могу доказать, что мир причинно самозависим, поскольку состоит из бесконечной цепи причин, связывающих каждый момент с его предшественником. Поскольку идея о начале этой цепочки — идея о первопричине — абсурдна и ведет лишь к вопросу: «Что стало причиной начала?», на который нет правильного ответа. Точно так же я могу доказать, что мир причинно зависим, поскольку его существование вытекает из некого существа, являющегося «причиной самого себя», causa sui. Поскольку если такого существа нет, тогда нет и причины, которая породила бы последовательность природы. В этом случае ничто в природе не имеет объяснения, и мы вообще не можем сказать, что существует что бы то ни было.