Философия немецкого Просвещения формировалась под влиянием не только социальных сдвигов, но также и прогресса научных знаний. Если в экономике и политике Германия отставала от Англии и Франции, то этого не скажешь о науке. Немецкое естествознание в XVIII веке находилось на подъеме, переживая те же процессы, которые были характерны для европейской науки в целом. Накопление огромной массы фактов, расклассифицированных в предшествующую эпоху, ставило вопрос об их истолковании, о рассмотрении природы в ее живой связи, в развитии Это подготавливало почву для расцвета философии.
Преобладающим влиянием на первых порах пользовалась школа Христиана Вольфа. Он уже семнадцать лет занимал кафедру в Галле, написал ряд трудов, получивших европейскую известность, когда «солдатский король» приказал ему в течение двух суток убираться вон. Зная крутой нрав своего монарха, философ не стал дожидаться истечения предоставленного ему срока и через двенадцать часов после вручения королевского указа покинул город. Изгнание только увеличило славу Вольфа: он получил место первого профессора в Марбурге (здесь у него учился потом Ломоносов). Лондон и Париж выбрали его членом своих академий. Стокгольм и Петербург пригласили на службу; в России предполагалось открытие Академии наук, и Петр I предложил Вольфу пост вице-президента, философ вежливо отказался. Не спешил он и возвращаться восвояси. Даже после того как Фридрих-Вильгельм I его реабилитировал. Заполучить Вольфа снова в Пруссию удалось только новому королю. Фридрих II пожаловал ему титул тайного советника и положил неслыханный по тем временам оклад в 2 тысячи талеров. Вольф не принял пост в столице и попросился назад в Галле.
Возвращение Вольфа в Галле вылилось в подлинный триумф. Его встретили далеко за городом, тут же возникла импровизированная процессия. Впереди ехали на лошадях три почтальона, трубившие в свои рожки, за ними пятьдесят студентов также верхами, затем в карете, запряженной четверкой, господин тайный советник Вольф с супругой и, наконец, целый поезд экипажей с именитыми горожанами и профессорами. Когда процессия достигла центра города, грянул оркестр; музыка еще долго не смолкала в этот день.
Вольф приступил к чтению курса. Но странное дело: ломившаяся поначалу аудитория стала от семестра к семестру редеть. Некогда прославленный лектор оказался однажды перед пустыми скамьями. Почитатели Вольфа утверждали, что это свидетельство не поражения, а победы: вольфианство пустило столь глубокие корни в немецком образовании, что главу направления уже не было необходимости слушать. Противники Вольфа считали, что он просто пережил свою славу. Искусственно раздутая, она оказалась недолговечной.
По сравнению с Лейбницем Вольф сказал немного нового, а ряд идей сформулировал проще и площе. Эпитет «плоский» обычно прилагается к вольфианской телеологии, учению о конечных целях, которое приобрело у Вольфа совсем примитивные черты.
Заслуга Вольфа состояла в систематизации лейбницианской философии, он впервые в Германии создал систему, охватившую основные области философского знания. Он впервые создал и философскую школу. Вольфианцы сделали много для распространения научных знаний. Их учение получило наименование «популярной философии», поскольку предназначалось для широкой читающей публики. Вольфианцы были убеждены, что распространение образования незамедлительно приведет к решению всех острых вопросов современности. Культ разума сочетался у них с пиететом перед христианской верой, которой они пытались дать «рациональное» истолкование. Центром «популярной философии» был Берлин. Появился даже термин «Берлинское Просвещение».
Наряду с вольфианством в немецком Просвещении существовало и другое направление, связанное с народным протестом против социального гнета, враждебное официальной церковной догме. Идейным источником свободомыслия была философия Спинозы, начавшая интенсивно проникать в Германию уже в конце XVII столетия, несмотря на противодействие как официальных блюстителей идейной чистоты, так и умеренного крыла Просвещения. Двери университетов для спинозизма были наглухо закрыты. Спинозистские книги сжигали, их авторов преследовали. Зачастую это были малоприметные, а иногда и совсем неизвестные литераторы, внезапно откуда-то появлявшиеся, сеявшие смятение в умах и столь же бесследно исчезавшие. Вольнодумные произведения распространялись тайно, ходили в списках, порой получая широкую известность, а порой оставаясь доступными лишь узкому кругу посвященных. О том, что Лессинг исповедовал спинозизм, узнали только после его смерти.
Немецкие вольнодумцы в отличие от своих французских собратьев осторожно обращались с верой в бога. Авторитет религии был прочен. В средние века религия господствовала в духовной жизни, подчиняла себе науку и искусство, активно вторгалась в политику. Благодаря Реформации Германия в значительной степени освободилась от господства римской курии, однако Лютер и его последователи отнюдь не были склонны поощрять свободомыслие. Протестантская ортодоксия, выработав свою систему догматов, выступила в той же роли, которую до нее играл католицизм. Церковь старалась не выпустить из узды духовную жизнь страны. В этом она находила полную поддержку со стороны власть имущих. Борьба за Просвещение, против ортодоксального христианства за редкими исключениями проходила под лозунгами веротерпимости, создания «улучшенной» религии.
Специфически немецким вариантом обновленного протестантизма был пиетизм. Это движение возникло на исходе XVII столетия как протест против духовного застоя и перерождения лютеранской церкви. Истоки пиетизма восходят к великому мистику Якобу Бёме. Один из его последователей, Квиринус Кульман, много путешествовавший и всюду несший слово учителя, в конце концов как еретик угодил на костер. Другому – Якобу Шпейеру повезло больше: он стал основателем обновленческого течения в протестантизме. Пиетисты отвергали обрядность и ритуал, переносили центр тяжести религии на внутреннюю убежденность, знание текстов Священного писания и личное поведение. В дальнейшем пиетизм породил новую нетерпимость, выродился в фанатизм и экзальтированный аскетизм. Но в свое время он сыграл освежающую роль; многие деятели Просвещения выросли на идейной почве пиетизма, развивая его радикальные, антидогматические и антиклерикальные тенденции. Пруссия (Галле и Кенигсберг в первую очередь) была рассадником пиетизма.
В пятом часу утра 22 апреля 1724 года в семье Кенигсбергского шорника Иоганна Георга Канта родился сын. По старому прусскому календарю был день святого Иммануила, и мальчика нарекли этим библейским именем, означающим в переводе «с нами бог».
Кант полагал, что его предки были родом из Шотландии. Но, как установили совсем недавно дотошные исследователи, философ ошибался: его прадед Рихард Кант – балтийских кровей, выходец из-под Прекуле, что в нынешней Латвии. Судя по сохранившимся документам, прадед не владел немецким языком. Сын Рихарда поселился в Мемеле, стал шорником и передал профессию своему сыну Иоганну Георгу, который перебрался в Кенигсберг. Две дочери Рихарда Канта были замужем за шотландцами, отсюда, возможно, и пошла легенда о шотландском происхождении. Мать будущего философа Анна Регина – дочь шорника, родом из Нюрнберга.
Мальчик рос на окраине города среди мелкого ремесленного и торгового люда. В обстановке труда, честности, пуританской строгости. В семье он был четвертым ребенком. Всего Анна Регина родила девятерых детей. Из них выжило пятеро. У Иммануила Канта были старшая сестра, две младшие и младший брат – Иоганн Генрих.
Иммануил отличался хилым здоровьем. Потеряв к тому времени двух детей, Анна Регина в меру своих возможностей старалась привить сыну физическое и нравственное здоровье, разбудить в нем пытливость и воображение. «Никогда не забуду своей матери. Она взлелеяла во мне первые зародыши добра, она открыла мое сердце впечатлениям природы, она пробудила и расширила мои представления, и ее поучения оказывали постоянное спасительное воздействие на мою жизнь». Это сказано Кантом на склоне лет.