— Не ожидал? — усмехнулась Миледана. Аэрис не сразу понял, что она обращается к нему. — Иногда и такое случается в нашей скучной цивилизованной столице.
Они шли коридорами, блестевшими перламутром и жемчугом, залами, убранными тяжелыми тканями, пока не оказались в величественном помещении. Аэрис даже замер на месте, пораженный размерами и размахом. Даже дворец не казался ему настолько большим.
Или просто дворцовые залы были созданы для жизни, а это место — для подавления.
Вздымающиеся вверх каменные стены с продолговатыми окнами, черненое золото и россыпи драгоценных камней, массивные колонны и купол, как будто состоящий из нескольких кругов. Стены и пол покрывали многочисленные мозаики.
— Придется провести тебе обряд очищения, демон, ты ведь ступил под своды Храма.
Аэрис не мог понять, серьезно ли говорит Миледана, его вниманием полностью завладело помещение. Он заметил, что некоторые аристократы двинулись к дальней нише, преклоняя около нее колени, другие торопились к выходу. Миледана указала в сторону:
— Кэр сказал ждать его здесь.
Лир опустился на пол, приваливаясь к яшмовой колонне, изрезанной замысловатыми орнаментами. Нити его жизненной энергии были крепкими, но ощущались слегка провисшими, как будто Лир устал, и рана еще беспокоила его.
— Пока императорский брат в кафесе, восстания будут продолжаться.
Миледана уселась рядом с братом, изящно, поправив вокруг себя подол платья. Лир молчал, и Миледана пояснила Аэрису, как будто подобные разговоры просто ее успокаивали:
— Кафес — это клетка. Так мы называем богатые покои, в которых держат младшего брата императора. Не выпускают, потому что он может быть угрозой власти. Но и позволяют жить в роскоши, не зная ни в чем отказа. Пока он не покидает кафес.
Аэрис промолчал, но про себя подумал, что участь второго человека империи не сильно отличается от какого-нибудь раба. Он так же не волен выбирать ни свою жизнь, ни место, где живет. Ни будущее.
— Императорский брат та еще змея, — вздохнула Миледана. — Не удивлюсь, если через слуг он связывается с бунтовщиками.
— Не настолько уж он плох, — проворчал Лир.
Сестра бросила на него быстрый недовольный взгляд, но не стала ничего говорить, а Лир тоже не особенно хотел:
— Я всего лишь о том, что нет никакой разницы, кто сидит на троне.
— Осторожнее, Лир, не то место и не то время, чтобы наплевательски относиться к тому, чей дом ты только что покинул.
— Да в бездну всех императоров!
— Не ругайся в Храме, Лир.
Он скрестил руки на груди, явно раздраженный и недовольный.
— Я должен быть с братом.
— Ты не тамрин, — спокойно возразила Миледана. — И ты был ранен. Успокойся, Кэр отлично без тебя справится.
Аэрис не мог точно расслышать, что проворчал в ответ Лир, но, кажется, «он и так всегда справляется». Усидеть на месте тот не мог долго, поэтому поднялся, походил среди колонн, с кем-то поговорил, но снова вернулся. Уселся рядом с сестрой, так что их плечи соприкасались.
Так они и сидели, и Аэрис застывшим изваянием чуть в стороне, пока из коридора, откуда они пришли ранее, не показались воины. Их возглавлял Кэр, и Аэрис сразу ощутил, как трепещут его нити: ранен тот не был, но измотан.
— Пошли, — коротко сказал Кэр. — Я сам сопровожу вас домой.
— Нет уж!
Лир бодро вскочил на ноги, но за его энергией Аэрис заметил, как тот вглядывается в лицо брата: каким-то образом он смог ощутить то же, что и демон.
— Садись, Кэр. Мы никуда не пойдем, пока ты не отдохнешь.
Аэрис ожидал, что Кэр возразит, но спорить тот не стал, послушно садясь рядом с Миледаной. Облокотившись спиной на колонну, Кэр устало прикрыл глаза:
— Была пара зачинщиков, их пришлось усмирить моими способностями. Это очень выматывает.
— Людей впечатлила речь императора? — спросил Лир.
— Пока что. Но я уверен, это не последний раз.
Солнце палило нещадно, но уже склонялось к горизонту. Аэрис знал, не пройдет и часа, станет прохладно, хотя земля еще будет отдавать сохраненное за день тепло.
Он стоял во дворе дома Кантарионов, рассматривал мозаики, выложенные по всему периметру. Пытался прочитать древние слова, хотя язык давался ему по-прежнему плохо. Может, дело в том, что Аэрис просто не видел смысла записывать что-то. Написанные слова казались ему слишком безликими, тусклыми, в отличие от историй, которые искрились и переливались, когда их рассказывали голосом.
К шее Аэриса снова плотно прилегал простой кожаный ошейник, знак его статуса. Присев на колени, демон провел пальцами по аккуратно подогнанным кусочкам, отполированным многими парами ног. Рисунки изображали благородных предков Кантарионов, но надписей Аэрис не понимал. Хотя они вроде были обычным списком имен.
Узоры Аэрису нравились гораздо больше. Он проводил пальцами по завиткам из разноцветных камушков, когда один из слуг окликнул демона: госпожа ждала.
Миледана и Лир сидели в большой комнате с узкими окнами. Лир явно маялся от безделья: вчера, после того как они вернулись из дворца и Кэр тут же уехал обратно, лекарь осмотрел рану и заявил, что милорду Лирмалису стоит хотя бы денек отдохнуть.
Поэтому Лир с интересом наблюдал за занятием Миледаны и Аэриса, которое растянулось из-за постоянных замечаний и встреваний.
В воздухе тянуло пряностями то ли из-за стен дома, то ли с кухни. Аэрис старательно пытался читать — и он же первым замолчал, когда в комнату вошел Кэр.
Сейчас здесь не было посторонних, но Кэрах Кантарион выглядел так же, как в тот первый раз, когда Аэрис его увидел. Суровый, собранный, скупой на движения.
Но сейчас он был очень-очень зол.
— Кэр, — Лир нахмурился, тоже видя ярость брата, но не понимая, что послужило причиной.
Кэрах остановился перед братом, его злость была почти осязаемой, но голос оставался удивительно, пугающе спокойным:
— Ты должен был отправиться в темницу, мой дорогой брат.
— Если это шутка, то очень неудачная, — сухо сказала Миледана.
— Никаких шуток. Мы захватили зачинщиков вчерашних беспорядков, они указали на других людей, а те назвали еще имена. В том числе нескольких дворян. Ты понимаешь, Лир, что твоего имени достаточно для императорской темницы и допросов?
Кэр не отрывал взгляда от лица брата, Лир ощутимо побледнел, но вскинул голову, в его голосе звучала издевка:
— Если так пожелает наш император…
— С твоей раной только в темницу. Я смог уговорить императора. Ты просто не можешь покидать дом, пока всё не выяснится.
Лир сжал губы и промолчал. Миледана дернулась, как будто хотела подойти к братьям, но осталась на месте. Аэрис снова почувствовал, как хочет стать маленьким и незаметным. Ярость Кэра и вызов Лира вполне могли задеть и окружающих.
Одной рукой Кэр оперся о стол, другой — о спинку стула, на котором сидел Лир, навис над братом.
— Просто скажи, Лир, ты участвовал в заговоре?
Лирмалис молчал, и эта тишина звучала красноречивее любых слов. Со злостью хлопнув ладонью по столу, Кэр выпрямился и пробормотал что-то, что могло быть только ругательством.
— И ранили тебя из-за того, что вовсе не случайно оказался в центре бунта?
— Другие заговорщики мне не доверяют.
Кэр принялся ходить по комнате. От былого спокойствия не осталось и следа.
— Бездна, Лир… зачем? Ты так хочешь нового императора на троне?
— Мне плевать, кто у власти. Я хочу, чтобы нынешний был мертв.
— Зачем?
— Тогда ты будешь свободен.
Правая рука Кэра невольно дернулась к левой, месту чуть выше запястья, и Аэрис понял, что там, возможно, то самое клеймо тамринов. Они верны кахъясу, а тот — лишь императору. И не может ослушаться его, не может предать.