Тот же паланкин, в котором Аэрис ехал однажды, но тогда он толком не поднимал головы, да и закатное солнце не очерчивало так удачно.
— Нравится? — улыбнулась Миледана.
Она надела светло-голубое платье, свободное, богато украшенное тесьмой и расшитое жемчугом. В сложной прическе сверкали драгоценными камнями высокие украшения. Аэрис обратил внимание на ожерелье из нефрита — он знал, этот камень привозят откуда-то из-за моря и считают предметом роскоши.
Он сам был в простой хлопковой рубахе и шароварах, тоже светло-голубого цвета, так что, возможно, это цвет семьи. Шею охватывал праздничный ошейник, увитый лентой.
Когда Аэрис только попал в Дом наслаждений, едва ли не первым делом ему прокололи мочку правого уха и вставили в нее что-то вроде металлической капли. Как демон узнал позже, один из атрибутов рабства, и каждый новый хозяин вставлял серьгу, которая должна была обозначать принадлежность именно к этой семье.
Забираясь вслед за Миледаной в мягкий паланкин, Аэрис рассеянно коснулся новой серьги. Она представляла собой изображение какого-то растения, но он понятия не имел, какого именно.
Лирмалис влетел в паланкин последним, Аэрис уже знал, что лекари запретили ему ехать верхом, и по этому поводу Лир бурчал весь предыдущий день.
Он явно терпеть не мог паланкины и поездки за задернутыми шторами, поэтому то и дело выглядывал, пока Миледана рассеянно, но не слишком усердно его одергивала.
Всю дорогу до императорского дворца Лир говорил, не переставая. Миледана не очень-то поддерживала разговор, и Лир переключился на Аэриса.
— Как тебе одежка? — спросил Лирмалис, бесцеремонно беря один из рукавов рубахи. — Вообще-то она моя, потому что сестренка так и не позаботилась обзавестись тем, что будет лично твоим.
— Рада, что не все твои вещи шелковые и расшитые, — отозвалась Миледана.
— Ты просто могла позвать портного! А эта рубашка дорога мне как память.
— Ты ее ни разу не надевал.
— Я вообще не к тебе обращался. Нравится, Аэрис?
Демон кивнул. Ему и правда нравилась приятная ткань, такая простая и скрывающая тело. Как будто оно не самое важное — не единственное, ради чего нужен он сам. Без всяких украшений, которые так любили навешивать на него предыдущие хозяева.
Лир был достаточно бесцеремонным, но не потому, что Аэрис раб, а потому, что Лир был таким со всеми. Уже забыв об одежде, он вытянулся, с интересом рассматривая рога Аэриса, отполированные и умасленные, как попросила Миледана.
Лир не был высоким, так что ему пришлось почти привстать, а потом он протянул руку, касаясь пальцами рожек.
Сжавшись, Аэрис не смел двинуться, едва дышал.
— Ты его пугаешь, — негромко сказала Миледана.
К удивлению Аэриса, Лир отдернул руку. Нахмурился.
— Простите, господин, — пролепетал Аэрис, пугаясь еще больше, теперь уже не зная, не сочтут ли его страх неподобающим.
— Ты решил, я тебя ударю? — в голосе Лира звучало удивление. — Или… или что снова решу покопаться в голове?
Аэрис смог только кивнуть. Он и сам не знал, чего боялся больше. Наказания могли быть привычны, но иногда они бывали неожиданными или такими, что демон даже не мог понять, что он сделал не так.
Но никто и никогда не пытался воздействовать на него изнутри — кроме того времени, когда его травили зельями, чтобы уничтожить магию. Но то, что творилось в голове Аэриса, всегда принадлежало только ему.
Пока Лир с легкостью не раздвинул эти границы, не запустил руку внутрь.
— Гм, Аэрис, я не знал, чего от тебя ждать. И не хотел, чтобы ты навредил сестре. Я не собираюсь постоянно лезть к тебе в голову.
С удивлением Аэрис вскинул голову и, забыв о страхе, во все глаза уставился на Лира. Благородный господин действительно пытался объяснить свои действия? Ему, обычному рабу?
Лир казался смущенным, он опустил голову и теребил богато расшитый рукав собственной рубахи.
— Не бойся, Аэрис, — сказала Миледана. — Я уже говорила, никто не станет тебя наказывать, если ты этого не заслуживаешь. Но с тобой еще придется поработать.
— Можно Кэра попросить, — оживился Лир. — У него способности куда больше моих, один разок, и Аэрис вообще ничего бояться не будет.
— Не смей об этом Кэру даже заикаться! Если не хочешь услышать, куда тебе стоит пойти и с какими частями тел джиннов вернуться.
В ответ Лир только рассмеялся и продолжил говорить о городе, ценах на специи и караванах из Калисии, игнорируя не очень-то настойчивые просьбы Миледаны помолчать.
Аэрису приходилось бывать в Священном дворце. Несколько его хозяев любили надевать на раба шелковые одежды, что больше показывали, нежели скрывали, тяжелый золотой ошейник, который нестерпимо натирал шею, и водить по анфиладам комнат и галерей на золотой цепочке, хвастаясь перед другими вельможами и дворянами.
В первые разы дворец буквально оглушал Аэриса. Он не привык к такому количеству камня вокруг, к блеску золота и драгоценных камней, к удушливым ароматам духов и благовоний. Духи давно отвернулись от него, но в этом месте Аэрис не ощущал вообще ничего, даже пустоты. Наоборот, казалось, место впитывает его самого.
После первого посещения Аэрис с трудом смог добраться до постели и не вставал весь следующий день, благо хозяину он был не нужен. В другие разы было уже проще, демон даже смог оценить, что в мозаиках, украшавших своды, есть определенное изящество, цветные кусочки чем-то походили на кроны деревьев.
Паланкин замер, дрогнул, останавливаясь, но не успел еще коснуться земли, как Лир отдернул занавесь и выскочил наружу. Миледана фыркнула, совсем как простая служанка, и сначала всё-таки оправила платье, а потом уже вышла вслед за братом. За ней юркнул и Аэрис.
Широкая лестница вела к распахнутым бронзовым дверям с изображениями крылатых животных. И высился, упираясь в потемневшее небо, дворец с изящными тонкими шпилями на аккуратных округлых крышах.
И огни, повсюду мерцали огни, как снаружи, так и внутри. Аэрис знал, что именно в залах собрались приглашенные, поэтому не рассчитывал, что их встретят на подходе да еще не слуги.
Кэрах стоял спокойно, в прежнем сером мундире, теперь к нему добавилась оранжевая перевязь и медальон, изображение которого Аэрис рассмотреть не успел, но наверняка эти знаки отличия говорили о должности. Как и длинный кинжал в ножнах на поясе, усыпанных драгоценными камнями — пожалуй, единственная вычурная вещь во всем облике.
Радостный Лир уже стоял возле брата, на полголовы ниже, казавшийся особенно ярким в богатых голубых одеждах против серого мундира Кэра. Лир положил руки на плечи брата, они оба молчали, и Аэрис подумал, интересно, они могут обмениваться мыслями? Или чем-то похожим. Потому что казалось, слова им вовсе не нужны.
Или они успели поприветствовать друг друга до того, как из паланкина показалась Миледа и Аэрис следом за ней.
— Кэр? — Миледана казалась удивленной. — Думала, ты внутри.
— Мне сообщили, что вы подъезжаете. Ты не рада меня видеть?
Он приподнял брови, и в этом было что-то насмешливое, больше присущее Лиру. Улыбнувшись, Миледана без стеснения обняла Кэра, но в следующий миг отстранилась и повернулась к Аэрису:
— Слушай, спрашивай, если нужно, и всё запоминай.
Аэрису не требовалось напоминание, он кивнул и направился вслед за Кантарионами во дворец.
Они прошли сквозь несколько дверей, оказавшись в просторном зале, тоже наполненном огнями. Они отражались в золотых блюдах, наполненных фруктами, в графинах, полных вина. В блеске драгоценных камней на одеждах приглашенных. Плитка под ногами вилась причудливыми узорами, мозаики на стенах и потолке искрились.