Анна: И как тебе?
Поэт: Бред. Полная околесица, а не стихи. Почему его печатают, скажи мне? Проходимец, а не поэт! Прикрывается советской властью, народом, но прочитав его стихи, народ покроет коммунизм таким матом, что уши завянут.
Поэт берёт ручку и стоя начинает писать на выдранном листке.
Поэт: Напишу письмо к своим, передашь на почту?
Анна: Передам. А деньги?
Поэт пишет на листке: Там, в пальто, во внутреннем кармане…
Анна подходит к кровати, осторожно берёт пальто, начинает искать деньги, не находит. Поэт тем временем заканчивает письмо. Протягивает листок девушке.
Поэт: Вот, держи.
Анна рассеяно, глядя куда-то в сторону: Денег нет…
Поэт отдаёт ей письмо, подходит к шкафу, достаёт из-под одного стакана деньги, кладёт к себе в карман. Анна в это время читает письмо.
Анна: «Дорогая моя мама, всё у меня хорошо. Издатель снова отказал мне в материале, а хозяин требует за аренду. Вышли, пожалуйста…» Опять!
Анна с раздражением смотрит на поэта.
Тот не обращает внимания, садится за стол, закидывает ногу на ногу, берёт в руки перьевую ручку, крутит её в пальцах. Анна берёт стул, аккуратно садится напротив него.
Поэт: Что там в Наркомате? Ссуду дадут?
Анна: Не знаю. Зайдите позже… Рассмотрим… Я уже устала туда ходить… А как там с книгой, с твоим сборником?
Поэт: Я уже её почти закончил.
Анна: Это ты говорил месяц назад.
Поэт улыбается и разводит руками. Анна смотрит на него, потом грустно улыбается.
Поэт: Вот смотри, что мы тут надумали.
Поэт берёт пачку листов, читает: Мы, поэты и писатели, считаем необходимым создание своего собственного союза… Отделённого от всяких критиков и властей… Поскольку искусство нельзя измерить договорами и печатями…
Анна хочет взять со стола несколько листков и прочитать, но поэт перехватывает раньше и начинает быстро писать.
Поэт: И вот так ещё приложим: «Первой задачей видим… образование литературно-издательского отдела… нет, лучше – ордена, как у Есенина… и необходимость широкой и неприкосновенной инициативы… в творческой и технической работе…»
Поэт пишет. Анна в это время начинает перебирать и просматривать листки, лежащие на столе. Подходит к шкафу, достаёт книгу, пролистывает, ставит назад и поворачивается к поэту.
Анна: Ты всё ещё не оставляешь своих попыток. Пойми уже, кто такой Есенин, а кто ты! Не стоит и пытаться. Его знает вся Москва, а тебя? Я устала бессмысленно обивать пороги!
Поэт отвлекается от написания, пристально смотрит на девушку.
Анна подходит и садится на стул.
Анна: Может, пора жить по средствам? Я не прошу тебя бросить сочинительство, но… Не пытаться прыгнуть выше головы?
Поэт: Быть может, стихи – не главное, так? Мы уже об этом говорили. Кстати, раз уж вернулись к земному, ты не могла бы заскочить в магазин? Сегодня у Григорского собрание, буду поздно.
Анна вздыхает, понимая, что ей не удалось переубедить собеседника.
Анна: А деньги?
Поэт: Да, конечно…
Поэт засовывает руку в карман, смотрит в чердачное окно, встаёт и подходит к нему. Анна, тем временем, наконец забирает листки с манифестом, начинает читать.
Поэт смотрит в окно.
Поэт: Знаешь, мне бы с Лениным встретиться…
Анна отрывается от чтения: Зачем?
Поэт поворачивается к ней.
Поэт: Поговорить с ним! Вот об этом обо всём рассказать!
Поэт указывает на стол, пристально смотрит на девушку. Анна снова начинает читать, берёт то один лист со стола, то другой, что-то кладёт обратно, берёт ручку и что-то дописывает.
Поэт, видя, что его не замечают, резко подходит к столу, переворачивает стул спинкой вперёд, садится на него, кладёт руки крест-накрест на спинку стула. Смотрит в глаза Анны. Девушка снова отрывается от чтения, смотрит на поэта.
Поэт: А вот обо всём этом рассказать! О важности создания собственного совета. Всех вместе собрать, без разделения: поэтов, писателей, художников, скульпторов… Чтобы все, как один, объединённые одной мыслью, одной мечтой – вперёд, к звёздам! Чтобы искусство было не только вечно, чтобы оно над толпой властвовало! Чтобы каждый поэт и художник – герой, ведущий всех к светлому! И в партию бы просил принять. А потом бы стихи свои показал! Про город свой… Про поля наши, про леса, …
Есть древний на Волге один городок,
Где ветвями ива печально качает;
Там первых стихов мне нелёгкий урок
Давался в избушке родимого края.
Там каждый знаком для меня уголок,
И снова обратно зовёт кто-то близкий -
В родимый, знакомый, уютный мирок,
Где рос я когда-то обычным мальчишкой…
Анна кладёт листки на стол.
Анна: Ну и что бы он тебе ответил, как думаешь? Ленин – огромная фигура. Куда ему до нас, до полей, лесов твоих. А уж про стихи – это, конечно, забавно, но чепуха для Ленина.