- Привет.
- Ну что, ты уже успел подумать?- спросила она между салатом и эрзац-отбивной.
- Да,- отозвался я.
- И что ты решил?
- Я все еще не знаю. Все произошло необычайно быстро, и, честно говоря, мне хотелось бы узнать вас получше.
- И что это означает?
- Знаете, существует старинный обычай, известный как «помолвка». Давайте используем его, и ненадолго все отложим.
- Я вам не нравлюсь? Я проверила наши показатели на совместимость, и оказалось, что мы вполне подходим друг другу, так что товар лицом, так сказать; к тому же я знаю вас намного лучше, чем вы меня.
- Даже если не брать во внимание, что я не продаюсь, что вы хотите этим сказать?
- У меня множество догадок на ваш счет, и мне бы хотелось связать свою жизнь с человеком, который знает, как провести компьютеры.
Я знал, что столовая прослушивается, но полагал, что ей неизвестно, что я это знаю. Поэтому у нее были основания сказать то, что она сказала.
- Извините. Вы слишком торопите события,- сказал я ей.- Дайте мне еще время подумать, хорошо?
- Почему бы нам не отправиться куда-нибудь и не обсудить все вместе?
К этому времени подоспел десерт.
- Куда?
- На Шпицберген.
Я подумал и согласился.
- Я буду готова через полтора часа.
- Ого! - вырвалось у меня.- Я думал, вы говорите об уик-энде. Надо еще пройти проверку, к тому же я стою в вахтенном расписании.
- Но ведь вам здесь уже больше нечего делать, не так ли?
Я принялся за сладкое - яблочный пирог, очень даже вкусный, и ломтик сыра с чашечкой кофе. Поверх чашки я посмотрел на нее и медленно покачал головой.
- Я могу освободить вас от вахты на день,- предложила она.- Это совсем нетрудно сделать.
- Извините, мне интересно узнать результаты измерений. Давайте отложим до уик-энда.
Минуту она сидела в раздумье.
- Хорошо,- наконец согласилась она, я кивнул и принялся доедать десерт.
Это «хорошо» вместо «да», или «о'кей», или «конечно», должно быть, служило неким паролем.. Или, возможно, им стало еще какое-либо ее слово или действие. Я не знаю. Меня это больше не волновало.
Она доела и повернулась.
- Не затрудняйте себя,- сказал я.- Я оказался недостаточно расторопным, поэтому я арестован.. Прошу вас, не зачитывайте мне мои права. Я их прекрасно знаю,- и поднял руки, когда увидел, как блеснула сталь в руках одного из подошедших к нам людей.- Счастливого Рождества,- добавил я.
Но она все-таки прочитала мне мои права, и я все время не отрывал от нее взгляда. Она так и не посмотрела мне в глаза.
Черт, все ее предложения были слишком хороши, чтобы оказаться правдой. Не думаю, что ей легко далась та роль, которую ей пришлось играть, и я праздно спросил себя, пошла бы она на это, если бы ее не вынудили обстоятельства. Однако она оказалась права - моя работа на борту «Аквины» была завершена. Мне следовало выбираться отсюда и позаботиться, чтобы Альберт Швайцер умер в течение последующих двадцати четырех часов.
- Сегодня вечером вы отправляетесь на Шпицберген,- сказала она,- где созданы наилучшие условия для вашего допроса.
- Как же мне поступить? Ну…
Как будто прочитав мои мысли, она произнесла:
- Поскольку вы считаетесь особо опасным, хочу предупредить вас, что в сопровождающие вам дали очень опытных людей.
- Значит, вы со мной не поедете?
- Боюсь, что нет.
- Как жаль! Остается только сказать: «До свидания!» А мне так хотелось узнать вас получше.
- Все это ничего не значило,- отозвалась она.- Это был лишь способ доставить вас туда.
- Возможно. Но вас теперь всегда будет мучить любопытство, чем бы все это закончилось, а вы не узнаете.
- Боюсь, нам придется надеть на вас наручники,- сказал один из моих стражников.
- Разумеется.
Я протянул руки вперед, но он произнес, чуть ли не извиняясь:
- Нет, сэр. Руки за спину, пожалуйста.
Я так и сделал, но при этом внимательно посмотрел на наручники. Они оказались устаревшего образца. Правительственный бюджет всегда старается на всем сэкономить. Если я хорошенько прогнусь назад, я смогу переступить через них, и тогда они окажутся передо мной. Дайте мне, скажем, двадцать секунд…
- Одну минутку,- попросил я.- Прошу вас удовлетворить мое любопытство, поскольку мы с вами все же сотрудничали. Вам удалось выяснить, кто те двое парней, что ворвались в мою комнату и допрашивали меня? Чего они на самом деле добивались? Если это не является тайной, мне бы хотелось знать, чтобы меня не мучила совесть.
Она прикусила губу и задумалась на мгновение, затем сказала:
- Они были из Нью-Салема, города-пузыря, расположенного на Североамериканском континентальном шельфе. Они опасались, что проект РУМОКО разрушит их купол.
- Они оказались правы? - поинтересовался я. Она помолчала.
- Мы пока еще не знаем,- последовал ответ.- Город пока не отвечает. Мы старались пробиться к ним, но, похоже, там какие-то неполадки.
- Что же это может значить?
- Мы пока не смогли установить с ними контакт.
- Вы хотите сказать, что мы, должно быть, уничтожили город?
- Нет. Шансы были минимальными, согласно прогнозам наших ученых.
- Ваших ученых,- подчеркнул я.- Их ученые, вероятно, пришли к совершенно другим выводам.
- Конечно,- отозвалась она.- Они всегда противятся новому. Они посылали диверсантов, потому что не доверяли нашим ученым. Неполадки…
- Очень жаль,- произнес я.
- Что именно?
- Что я посадил парня под душ. О'кей. Благодарю вас. Подробности я узнаю из газет. Теперь пишите мне на Шпицберген.
- Прошу вас,- сказала она.- Я делала то, что велит мне мой долг. И думаю, что была права. Может быть, вы окажетесь чисты как снег и лебяжий пух. Если это так, они очень скоро во всем разберутся, Эл. А потом… потом я бы хотела, чтобы вы запомнили: то, что я вам предлагала, может оказаться правдой.
Я засмеялся.
- Разумеется, я ведь уже сказал: «До свидания!» Спасибо, что ответили на мой вопрос.
- Не обижайтесь на меня.
- Я не обижаюсь. Но никогда не смогу доверять вам. Она отвернулась.
- Спокойной ночи,- сказал я ей.
Они проводили меня к вертолету и помогли подняться на борт. Охранников было всего лишь двое, и пилот.
- Вы ей понравились,- заметил человек с пистолетом.
- Нет,- ответил я.
- Если она права и вы ни в чем не замешаны, вы встретитесь с ней снова?
- Я никогда больше ее не увижу,- ответил я. Они усадили меня подальше, за грузом. Затем заняли
места у окон и подали сигнал к взлету.
Заработали машины, и мы неожиданно быстро оторвались от земли.
Вдалеке громыхал, горел и взрывался РУМОКО.
Ева, прости меня. Я не знал. Я никогда не догадывался, к чему может привести то, что я сделал.
- Полагают, что вы опасный человек,- сказал тот, что сидел справа.- Прошу вас ничего не предпринимать.
«Прости меня, Ева»,- произнес я мысленно. «Двадцать четыре часа»,- сказал я Альберту Швайцеру.
Получив свои деньги от Волша, я вернулся на «Протей» и несколько дней предавался медитации. Так как это не дало желаемого результата, я отправился к Биллу Меллингсу и напился вместе с ним. Затем я использовал его оборудование, чтобы уничтожить Альберта Швайце-ра. Я ничего ему не рассказал, кроме выдуманной истории о веселой девушке с большой грудью.
Затем мы целых две недели ловили рыбу.
Я больше не существовал на свете. Я стер Альберта Швайцера с лица земли. Я постоянно твердил себе, что мне надоело жить.
Если вам приходится убить человека (именно приходится, подчеркиваю я, когда у вас нет выбора), это ужасное кровавое преступление терзает вашу душу и дает вам полное представление о ценности человеческой жизни.