и смех летит – не вверх, а вниз,
к тем, кто лежит под ними.
– в последний час их было пять
друзей, да с пойлом едким;
дразнить Удачу каждый рад,
решили сесть…в рулетку;
достали только револьвер, –
гудела Липа с мощью, –
вдруг силуэт, как гриб в траве;
прохожий? тут, да ночью.
– Удачу испытают все,
не всем, – Берёза молвит, –
дано; глядят, Пятёркой сев,
шестой им – брат по крови…
зовут они его к столу;
идёт, по виду: ранен;
сажают между бывших клумб
на стул – надгробный камень.
– скажи нам, брат, твоя беда
в глазах блестит сквозь полночь;
что привело тебя сюда,
как предложить нам помощь? –
и предлагают, а вот тьме
лишь видно: рыж, что Август,
Шестой молчит; бутыль на мель
сажал – в пол сотни градус.
и вдруг Шестой заговорил:
– мою печаль простите,
сижу теперь среди могил,
поэт и сочинитель.
я был не раз отвергнут той,
в которой видел душу,
Удача ходит стороной
и не ко всем радушна.
и глазом смотрит, но косым,
и меряет, но криво;
кто расставляет на весы
людские перспективы?
кто положил на полость чаш,
и кто настроил грузик?
до наших нету дела жажд…
кто у Судьбы во вкусе? –
проста задача и сложна;
смириться с нею можно,
но остаётся только ждать,
и мучиться дотошно…
рыжеволоса, полымя,
и водит, центрифуга…
взгляните ж, люди, на меня –
кто любит рожи пугал?
глаза тараща, запивал…
круглы, что дно печали;
и речи тяжелей кувалд
пяти сердцам стучали…
вот дым пошёл, а смех затих,
курить – в шестиугольник;
а я стою, гляжу на них
свидетелем невольным;
да посудачили о том,
расспрашивая честно;
молчать на кладбище ночном
довольно неуместно;
но вдруг ударил крепкий хмель;
– сидим чего же, братья? –
спросил один, – каких потерь
достойны, что сказать вам?
сыграем прямо здесь в игру,
чем жить на карауле!
Судьбы – полёт, Удачи – руль,
так пусть она и рулит! –
и выстрел близок, правда, чей?
хоть дулом тычет в воздух;
кружок огня, а в центре – чернь:
жжёт револьвер-подсолнух.
– когда закрыто – нужен взлом;
стреляй, Судьбу обрадуй!
чтоб в жизни нам всегда везло,
давай, плати за плату! –
и встал Шестой:
– как решето же сердце, не иначе!
ну как не сделаться шутом,
смеющимся, где плачут?
пробито дробью мелких дрязг –
не держит, только цедит…
пуститься бы в смертельный пляс, –
сказал пред ликом Смерти.
развеселившись от тоски,
печалью опьянённый,
металл с огнём – холодный сгиб
там каждый брал проворно…
одна была на шестерых
на круг до смерти пуля;
и, выпив, каждый тут затих,
в последний раз глотнули.
вот закрутился барабан
и тишина повисла;
к виску приставил первый…дан!
щелчок… не грянул выстрел.
погост от смеха дрогнул весь –
так радость тушит ужас;
храбрец, которому за спесь
Удача улыбнулась.
но каждый в этот миг озяб…
вот очередь второго,
и спасовать уже нельзя…
и…рухнул, замурован…
не шевелится больше он, –
поют над крышей Стражи, –
и чёрной кровью обагрён
с ним револьвер упавший…
и крик, который обозлил
всех Пятерых на Случай,
когда лежал поверх могил
живой!!! но невезучий…
склонились… он шагнул во Тьму;
трясётся бледный третий,
как не стрелять теперь ему,
кто испугался смерти?..
вставляет пулю он в гнездо,
и палец его мягок;
червь металлический, глистом
плоть продырявит яблок…