В целом инструкции руководства исходили из идеи о постепенном проникновении в Прибалтийские страны, намечался комплекс различных мер. При этом, как и в случае с Польшей, имелась в виду также задача защиты и обеспечения безопасности СССР. В Москве, очевидно, исходили из того, что на Западе (в частности, в Англии и Франции) свяжут это с попытками противодействия усилению германского проникновения в этот регион.
Решение, принятое руководством страны, нацеливало на выработку предложений, относящихся ко всем Прибалтийским странам и к Финляндии, схожих по содержанию документов, которые могли быть отнесены ко всем этим государствам. Некоторая модификация касалась Литвы, ибо, как показали дальнейшие события, литовские проблемы стали предметом особых переговоров Советского Союза с Германией.
Итак, что же было намечено в Наркоминделе и в других ведомствах страны.
Была выдвинута идея предложить странам Балтии подписать с Советским Союзом пакты о взаимопомощи. Общая идея договоров, очевидно, исходила непосредственно от Сталина и Молотова. В их основу предполагалось положить тезис о необходимости обеспечения безопасности Советского Союза и этих государств в условиях начавшейся войны и возникновения различных угроз. Конкретный возможный источник военной опасности не назывался. В этом смысле каждый из участников договоров был волен выдвигать свои варианты, но Москва явно не возражала, если бы посчитали, что такая опасность могла бы исходить от Германии. Предполагаемые пакты о взаимопомощи создавали некие гарантии для участников, как в отношениях друг с другом, так и третьих сторон.
В такой констатации и в таком содержании договора могли рассматриваться в контексте сложной международной обстановки, фактического разгрома Польши со стороны Германии и состояния войны между англо-французским блоком и Германией. Они обосновывались именно крайней нестабильностью общей ситуации в Европе.
В Наркоминделе сформулировали политическую и правовую основу договоров, их условия и продолжительность. «В целях обеспечения безопасности и взаимных интересов» советское правительство предлагало Прибалтийским государствам предоставить Советскому Союзу военные базы и согласиться на размещение в них контингентов советских войск. Они должны располагаться в некоторых пунктах Латвии, Эстонии и Литвы (зафиксированных в договорах или в приложениях к ним), включая аэродромы и прибрежные морские порты. Москва намеревалась объявить, что при этом не будет ущемляться суверенитет Латвии, Литвы и Эстонии, и о невмешательстве в их внутренние дела.
Подготовив предложения, Москва поручила своим дипломатам начать зондажи в самих Прибалтийских государствах и в столицах других стран. Укажем в этой связи на активность советских представителей в Германии, Англии и т. д.
14 сентября советский посол в Германии А. А. Шкварцев встретился с литовским послом, который говорил о желательности иметь общую границу с СССР. По его мнению, Литве следовало воспользоваться случаем и занять Виленскую область[139]. Как видно из дневниковой записи Шкварцева, литовский посланник уверял, что Литва больше тяготеет к Советскому Союзу, чем к Германии, и боится, что немцы, захватив Польшу, лишат его страну самостоятельности. Он снова ставил вопрос о возможности присоединения к Литве части территории на северо-востоке Польши, населенной главным образом литовцами[140].
В те же дни пресс-атташе посольства СССР в Германии А. А. Смирнов беседовал с литовским журналистом, который интересовался, что будет делать СССР, если Германия, закрепившаяся в Польше, протянет свою руку к Прибалтике? Сегодня, ответил Смирнов, вряд ли Германия станет действовать таким образом, а что касается СССР, то он будет рассматривать всякую агрессию против Прибалтийских государств как непосредственную угрозу своим жизненным интересам[141].
Намеки на литовские претензии к Польше не прошли незамеченными. В Наркоминделе готовили специальные записки по данному вопросу, в частности историческую справку о границах Литвы и Польши[142].
В связи с беспокойством в Литве было решено несколько отодвинуть подписание договора с ней и сконцентрировать прежде всего внимание на договорах с Эстонией и Латвией. В Москве сложилось впечатление, что начать следует именно с Эстонии, что создавало прецедент для других Балтийских государств.