Учитывая историю нашего государства и наше географическое и политическое положение, становится ясным, что мы должны были вступить в соглашение с СССР. В качестве прибрежного государства мы всегда были посредниками между Западом и Востоком. Переговоры закончились подписанием пакта о взаимопомощи и были подлинно равными переговорами, в которых выслушивались и учитывались мнения и предложения обеих сторон»[167].
Принимая во внимание весь комплекс проблем и складывающуюся обстановку, эстонский президент настраивал политическую элиту страны на признание реальностей и на нормальные отношения с их великим соседом. Он отдавал себе отчет, что в тех условиях у Эстонии не было иной альтернативы. Один из главных его аргументов заключался в том, что Эстония сохранила свой суверенитет, государственный строй и все атрибуты государственной власти. М. Ильмярв, подробно осветив все перипетии дискуссии в Таллине, снова связал решении эстонского правительства с внутренней ситуацией в Эстонии, с авторитарным характером режима.
Тем временем в Москве немедленно после подписания договора с Эстонией обратились к Латвии. Именно здесь советское правительство столкнулось с большими трудностями, чем с соседней Эстонией.
Еще 2 сентября советский посол в Латвии И. Зотов сообщал в Москву о своей беседе с латвийским министром иностранных дел Мунтерсом, который выразил тревогу по поводу слухов о соглашении между Советским Союзом и Германией в отношении Прибалтики[168]. Беспокойство в Риге усилилось также в связи с публикацией в «Известиях» заметки о намерении СССР увеличить войска на своих западных границах[169]. Мунтерс зондировал возможность публикации в советской прессе заявления, опровергавшего упомянутые слухи[170].
13 сентября Мунтерс посетил Москву, где был принят Молотовым, и снова касался обстоятельств подписания советско-германского пакта и его вероятных последствий для Латвии. Молотов попытался успокоить латвийского министра, намекнув, что советско-латвийский пакт о ненападении может явиться базой для нормальных отношений[171].
В связи с усиливающимися слухами латвийский МИД 15 сентября разослал своим представительствам за рубежом специальный отчет о сложившейся ситуации[172].
На следующий день И. С. Зотов сообщал в Москву, что в беседе с ним военный министр Латвии выразил озабоченность в связи с возможным «приходом Красной Армии». Мысль об этом была навеяна частичной мобилизаций войск в Советском Союзе. Министр упомянул и о возможности сближения между двумя странами в экономической и политической областях[173].
В ходе переговоров с Риббентропом в конце сентября Сталин сообщал немцам, что эстонское правительство дало согласие на советские условия и в самое ближайшее время аналогичные условия будут предъявлены и Латвии[174]. Это и произошло, видимо, 28–29 сентября. Во всяком случае известно, что 1 и 3 октября 1939 г. в Риге состоялись экстренные заседания кабинета министров. На первом из них президент Латвии К. Ульманис сообщил об отъезде в Москву министра иностранных дел для переговоров с советским правительством. Необходимость такой поездки он объяснил состоявшимся подписанием договора СССР с Эстонией. Кабинет министров согласился с двумя целями переговоров — «сохранить мир в стране и защитить интересы латвийского народа и государства[175].
По возвращении Мунтерса из Москвы и до начала следующего заседания кабинета министров президент Ульманис встретился с германским послом в Риге Котце, чтобы выяснить позицию Германии в связи с советскими требованиями, выдвинутыми в отношении Латвии[176]. Из беседы с Котце Ульманис понял, что Латвия не сможет ожидать поддержки от Германии[177]. Очевидно, после этой беседы сам Ульманис написал предложения для заседания кабинета министров. Вот их содержание: «Правительство одобряет действия Мунтерса и поручает ему достичь соглашения с Москвой на основе принципов эстонского соглашения, пытаясь достичь, насколько это возможно, позитивных результатов»[178]. Они были обсуждены на упомянутом заседании кабинета министров Латвии 3 октября, который, дав свое согласие, поручил Мунтерсу «делать все необходимое, чтобы улучшить текст уже подписанного советско-эстонского соглашения, пытаясь достичь более благоприятных условий для соглашения с Латвией».
168
Полпреды сообщают: Сб. документов об отношениях СССР с Латвией, Литвой и Эстонией. Август 1939 — август 1940 г. М., 1990. С. 21.
171
The Occupation and Annexion of Latvia. 1939–1940. Documents and Materials. Riga, 1990. P. 109.