Одиннадцатая партия матча принесла Ласкеру еще одно поражение, и он дал такое объяснение своему проигрышу, подчеркивая искусство противника: «Партия выставляет стиль Капабланки в очень выгодном свете. Всю ее он провел энергично и вместе с тем осторожно, нащупывая прочные позиции, из которых легко можно было бы перейти в атаку. Я также играл эту партию недурно, за исключением последней части. Тут силы мне изменили — очевидно, вследствие действия климата. Указанием этим я, однако, не желаю умалять заслуг Капабланки, так как он заставлял меня разрешать задачи, достаточно трудные, чтобы окончательно сломить силы любого утомленного шахматиста».
Затем последовали еще две короткие ничьи, а затем в 14-й партии матча Ласкер в цейтноте просмотрел потерю качества и проиграл. "Проигранная мною партия, — писал он, — стояла для меня очень хорошо. Но к исходу четвертого часа, когда контрольное время было уже близко, я почти выдохся и несколькими явными промахами уничтожил весь свой стратегический план.
Как сквозь туман смотрел я на шахматную доску, и голова моя подозрительно болела. Это было мне предостережением, и я внял ему".
После этой партии Ласкер обратился к своему постоянному кубинскому врачу, а затем пошел к психиатру. Ум хорошо, а два лучше!
Шахматисты вообще часто деморализуются неожиданным для них неудачным ходом соревнования и испытывают резкий моральный и физический упадок. В более счастливые времена они легко преодолели бы возникшее от постоянного напряжения и усталости недомогание, но при новых и новых неудачах они совершенно искренне, без тени симуляции считают себя заболевшими. Этим своеобразным «бегством в болезнь» проигрывающий в турнире или в матче старается объяснить свой неуспех общественному мнению и в первую очередь «оправдаться» перед самим собой. Люди не всегда охотно платят по предъявленному им счету, не всегда принимают без жалоб железный закон спорта: «Проигрывающий всегда виноват!». Мне вспоминается один известный шахматист, который, потерпев несколько поражений на старте турнира, приписал их болезни и вызвал врача. Интересно, что в подобных случаях заболевают какой-нибудь редкой болезнью, а не обычной — вроде ангины или воспаления легких. Шахматист жаловался на мерцание в глазах и на невозможность из-за этого смотреть на доску. Вышедший от него врач в недоумении разводил руками и признал, что такой странной болезни он еще не встречал. Кто-то его спросил:
— А может быть, пациент просто нуждается в очках?
— Я прописал ему пару темных очков, — простодушно ответил врач.
— Мало! Нужна не пара, а гораздо больше! И не темных очков, а обыкновенных — в турнирной таблице.
Самое поразительное, что, когда страдалец вышел из турнира, и мерцание в глазах прекратилось, и необходимость в очках отпала.
Чтобы понять психологическое состояние Ласкера после 14-й партии матча, его деморализацию и подлинное нервное расстройство, надо учесть, что этот знаменитый своим упорством и волей к борьбе боец впервые в жизни из четырнадцати партий соревнования не выиграл ни одной! И любой другой чемпион не выдержал бы подобного шока, и для Ласкера единственным объяснением — субъективно искренним — было плохое самочувствие из-за климата.
Оба врача, к которым обратился Ласкер, по его словам, «настойчиво рекомендовали ему отдых», после чего Ласкер тотчас сдал матч и... отправился на гастроли в Испанию, где посетил Мадрид и ряд других городов, играя показательные партии и давая сеансы одновременной игры.
Итак матч, в котором вместо 24 намеченных партий сыграно было лишь 14, закончился блестящей победой Капабланки со счетом +4, -0, =10. Впервые в шахматной истории прежний чемпион мира ни разу не выиграл у претендента. Возможно, что в ином климате Ласкер сыграл бы все 24 партии и добился бы гораздо лучшего счета, но матч он и тогда бы проиграл.
Капабланка был на двадцать лет моложе Ласкера, находился в расцвете сил и показал безупречную технику и более глубокую и тонкую игру, чем Ласкер. Достаточно просмотреть три проигранные Ласкером партии матча (см. №25, 26 и 27), чтобы убедиться, что Ласкер играл далеко не плохо, изобретательно вел трудную защиту, пытался перехватить инициативу, но... Капабланка играл безупречно.