Алик очень хотел быть полезным в этом общем порыве и даже предложил устроить пыльную бурю вокруг лагеря, раз теперь большинство шлепков у нагаек в лагере были сделаны из кожи бороготуса. Но Асиферт быстро унял его прыть, сказав:
– Пыльная буря – это на крайний случай, лагерь ведь тоже пострадает. Не надо рассчитывать только на тайное оружие. Главное оружие у казака – это сам казак!
Капа выпросила себе у Харлана шашку и носила её на боку. Алик, увидев её, расхохотался:
– В шароварах с шашкой да с платком на голове, повязанным на манер банданы, ты похожа на пирата!
– В отличие от пиратов у меня есть летающий конь! – в тон настроения брата ответила Капа.
Двое пластунов сходили на разведку и подтвердили, что уже завтра после полудня отряд лазутчиков будет здесь.
– У них флаги наши, значит, фанатично будут сражаться, – сказал в заключении один из пластунов.
– Харлан, я не понял, что означала последняя фраза, объясни мне как это понять «у них наши флаги»? – спросил удивлённый Алик.
– А так и понимать, как сказано. Была одна империя. Теперь она раздроблена. Каждый периферийный осколок создал своё государство и думает, что именно он является приёмником величия былого, забывая, что голова империи была в Гордарике и уж если кому и быть преемником, то головной части, а не хвостовой. Это внутренняя война, хуже которой и быть не может, когда брат на брата идёт, – с горечью сказал Харлан.
– Это казаки – перебежчики? – снова спросил Алик.
– Казак не бегает, он не знает, что такое предательство или трусость. Казак это воин от самой колыбели. А эти люди не казаки, – жёстко сказал Харлан и пошёл к пластунам.
Алик стоял и, смотря ему вслед, думал, действительно ли эти приближающиеся лазутчики не казаки или настоящие казаки от них отреклись.
На обеде Алик сел с Капой подальше. Им было что обсудить. С одной стороны надо было искать путь домой, а с другой выжить в этом не простом мире, куда их занесло. Они не раз пытались понять, как такое могло произойти, и единственное, на чём сходились их мысли, это был тот поворотный момент, когда их прабабушка пригрозила им казачьим патрулём. И теперь они действительно находятся в казачьем патруле в глубоком прошлом. Капа узнала от Павлины, что жречество в смутные времена прятало своих детей в военной касте у казаков. И может, их бабушка потомок жреца и казачки, которая хранит древние знания и именно с помощью их отправила нерадивых родственников на перевоспитание.
– Кстати, я спросила у Павлины, откуда она, и как она попала к казакам. Она потомственная казачка, как и все другие женщины. И очень удивилась моему вопросу. Казаки берегут свою кровь и не смешивают с чужой. Нельзя доверять отпрыскам наложниц. Да и каких казачат такая жена сможет воспитать. Получается или мораль упала у казаков, и они себе в набегах жён брать стали, или наши историки намеренно нас вводят в заблуждение, – сказала Капа.
– В общем, моё мнение такое, чтобы вернуться домой нам надо попасть к жрецам, – подытожил Алик.
– Не забывай если наша бабушка потомок жреца, то и мы, в том числе имеем в себе кровь жреческой касты. Может, конечно, мы и сами что-то можем, но ты прав без жрецов нам этого не понять, – ответила Капа.
– Если будет нападение на лагерь, я прятаться не буду. Суждено погибнуть, пусть так и будет. Я не смогу потом людям в глаза смотреть, если поведу себя как трус, – сказал Алик.
– Я тоже не буду сидеть, сложа руки. Мы с Янтарём многое сможем сделать полезного, – разделяя намеренья брата, ответила Капа.
После обеда Алик поднялся на сторожевую вышку, устроенную в кроне высокого дуба. Караульный улыбнулся:
– Не боись, не пропустим, если кто подойдёт, обязательно приметим.
– Да я так, просто интересно далеко ли видно. Я заметил, что арбалеты только у караульных есть, а почему остальные их не используют? – спросил Алик.