А еще мне просто-напросто хотелось к ней прикоснуться. Вновь промелькнула робкая надежда, что это прикосновение всколыхнет прежние чувства. Нет не мои. Я и так дышу с трудом. От её близости, от тепла тела и невозможности позволить себе большее, нежели короткое касание.
А вот Айрель будто закаменела. И на ласковое поглаживание запястья не отреагировала. И даже в глаза не смотрела. Уставилась на наши сцепленные руки.
А я вдруг испугался… Испугался того, что могу увидеть внутри. Испугался, что всё окончательно рухнет и дороги назад уже не будет.
Так и произошло…
Там, где ещё не так давно пульсировало маленькое жгучее солнце, теперь была лишь… Нет, не пустота, отнюдь. Там была душа. Чужая. Холодная, нежно-голубая искра, будто изморозью, подернутая тонкой корочкой отчуждённости. Возможно, её кто-то и растопит. Не сейчас, но в свое время.
Сейчас же… сквозь сильнейшее замешательство пробилось понимание — это не она. Не моя Айрель…
Пожалуй, я одернул руку чересчур резко, вызвав тем самым волнение наблюдавшего за процессом графа.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил мужчина.
— Нет, всё хорошо, — вымолвил я, из последних сил стараясь выглядеть спокойным и дружелюбным.
На самом же деле мной вновь завладела паника.
Что это? Переселение душ? Обмен телами? Качественная иллюзия? И… если это не Айрель, то где же моя светлая солнечная девочка?
Голова идет кругом. И нестерпимо хочется попросить стакан воды.
Но я сдержался. Сделал над собой усилие и поднялся с места. Зашел за спинку стула, отметив, как напряглась сидевшая на нём девушка.
— Позвольте, — севшим голосом проговорил я и коснулся висков.
Аура. Чистая, ровная, без единого намека на вмешательство. По крайней мере, насильственного. Память… Даже не представляю, как она должна выглядеть, но структура головного мозга не нарушена. Послал несколько коротких импульсов в разные отделы — отклонений не заметил.
Девушка же коротко вздрогнула и отстранилась. Неприятно.
— Простите… — поспешил извиниться и отпрянул.
— Надеюсь, это всё? — раздраженно кинула графская дочка и глянула чуть укоризненно.
Айрель бы никогда так не посмотрела и огрызнуться бы себе не позволила. Ни на меня, ни на кого другого.
Это не она. Теперь понимание это было чётким, ясным, осознанным.
Часть 1.8
— Да, пожалуй, всё… — ответил задумчиво, размышляя, что ещё я мог бы сделать.
Трудно было признать, что даже будучи наделённым Даром, сейчас, когда речь шла о моём собственном счастье, я был совершенно бессилен.
Тем временем девушка удалилась, граф же сразу приступил к расспросам.
Выглядел он настороженно. Видимо, настроился на печальный вердикт. Но тут мне пришлось его разочаровать:
— В целом с ней всё хорошо. Аура чистая и следов насильственного вмешательства я не увидел.
— То есть насилия не было? — удивился Ванбургский.
— Нет, — твёрдо ответил я.
Наверное, мне следовало подтвердить предположение графа. Сказать то, чего он ждал, избавив девушку от дальнейших расспросов, а самого графа от чувства ущемлённого достоинства. Так бы всем было проще. Но… соврать я не смог.
Не смог — и все тут!
— А что с памятью?
А вот этот вопрос поставил меня в тупик.
Сказать, что всё в порядке? Но тогда получится, что девушка врёт и нарочно не рассказывает отцу, где пропадала весь этот месяц. Но ведь она никак не может этого помнить! Память закрепляется именно за душой. Так что ни нашего знакомства, ни моего дома, ни всего того, что между нами было, дочь графа помнить не может. Правда вот… где была её собственная душа, пока это тело занимала Айрель? И какая из них находилась в нем на правах гостьи?
— Простите, а вы… не замечали за дочерью никаких странностей? Она ведет себя как прежде?
Граф задумчиво пожевал губу. Провёл кончиками пальцев по гладко выбритому подбородку.
— Вроде да. Всё как обычно… — спустя мгновение ответил мужчина. — К чему вы клоните?
— Нет, я ни к чему не клоню. Просто это странно, что остальные воспоминания не тронуты. Обычно подобные нарушения затрагивают более длительные временные периоды, — опять глупость сказал, но надо же было как-то объяснить свое любопытство.
— Так что у неё с памятью? — повторил все тот же вопрос граф, ожидая конкретного диагноза.
— К сожалению, я не могу сказать ничего дельного по этому поводу. Я не заметил никаких отклонений. Головной мозг не поврежден и функционирует должным образом.
— Вы шутите? — возмутился Ванбургский. — Куда же тогда подевался целый месяц из её жизни?