Галина Куриленко
Капельки памяти
НЕОБЫЧНАЯ РЫБАЛКА
За нашим пригородным посёлком находилось рыбное хозяйство. Большое, мощное предприятие, со множеством ставков ( неглубоких озёр) и технологией выращивания карпа, белого амура, толстолобика. Был коптильный цех и цех по переработке продукции. Хозяйство кормило рыбой всю область.
Но мы рыбу не покупали. И не воровали, как кто-то сейчас подумал. Мы её собирали. Как землянику. Каждое лето Рыбхоз чистил пару своих озёр от ила. Предварительно выловив рыбу и спустив воду на луг возле нашего посёлка. Спуская воду, ставили заградительные сети, чтобы задержать оставшуюся рыбу. Но то ли сети дырявые были, то ли рыба обходные пути знала, только по лугу, залитом водой со ставков, на пол- метра, плескалось очень много рыбы. А мы её собирали.
Главное в этом процессе было не пропустить день, когда это произойдёт и оказаться при этом дома. Но у нас были надёжные «смотровые» – козы и коровы, которые паслись на лугу. Как только вода начинала прибывать они начинали громко блеять и мычать! Мы, прихватив вёдра, садки, быстро мчались на луг. Все кто был в это время дома. Вот когда можно было действовать домушникам без опаски быть замеченными – весь посёлок "пасся" на лугу. Но видно не было тогда домушников, или они тоже были на лугу, но дома, даже не закрытые на замок, оставались в безопасности.
Представьте картину – летний солнечный день, луг залитый водой по которому ходят люди, закатав брюки, подоткнув подолы юбок, дети в одних трусах и все внимательно всматриваются в зеркало воды. Увидев там тень, резко ловят садком для ловли бабочек, кепкой, сеткой авоськой или просто руками, рыбёшку с ладошку, или чуть больше, и довольные добычей, отправляют её в припасённое ведро. Так делают все – и стар, и мал. При этом успевают ещё обсудить и осмеять чьи-то не очень удачные попытки лова, хитрость рыбы, дать друг другу шутливые советы. Дети от удовольствия визжат.
Вначале пойманные головы подлежат строгому учёту – для хвастовства перед соседом. Потом все без исключения сбиваются со счёта, и улов уже начинает меряться вёдрами. Процесс необычного лова продолжается весь световой день . И только непроглядная тьма разгоняет «охотников за сокровищами» по домам. Все ближайшие дни будут посвящены переработке улова ( консервация, засолка, сушка) и обсуждению всех приключений на лугу.
Каждый раз проезжая мимо луга я слышу плеск рыбы, гомон рыбаков и весёлый смех детей. И не стирают всё это из памяти почти полвека, прошедшие со времён необычной рыбьей охоты.
ВЫЖИВАЮТ
– Получили квартиру, только вселились, мышка бегает, а я за ней. Надо же! Как мне её теперь ловить, где мышеловки ставить? Квартира то большая. – Сокрушаюсь я.
Коллега по работе грустно смотрит на меня.
– Выживает она тебя. Вы-жи-ва-ет. Примета такая есть – если появились мыши, значить они выживают хозяев. А если есть ещё прусаки, тараканы и мокрицы, дело совсем плохо. К покойнику.
– Ты ненормальная? Мне 36 лет, мужу 40! Не рановато ли нам к праотцам?
– Не знаю, не знаю. Говорю то, что слышала, чему бабка учила.
– Да, ну тебя! Провидица хренова!
…..
Восемь часов вечера. Из комнаты, где муж смотрит мелодрамы, раздаются поочерёдно – смех, крики «горько», плачь младенца, женские рыдания, брань, смех, вальс Мендельсона.
Девять часов вечера. Соседи с верхнего этажа пытаются уложить спать малышек трёх и пяти лет. Те удирают, носятся по квартире аки индейцы с визгом и улюлюканьем. Потолок рискует свалиться мне на голову.
Десять часов вечера. Легла в постель, пытаюсь уснуть. Но соседи с нижнего этажа ещё не выяснили, кто из них сильнее устал на работе, кричат благим матом, выясняя это. Их собаке надоело, и она начинает громко лаять, очевидно, призывая хозяев замолчать.
Одиннадцать часов вечера. Подростки во дворе в беседке ржут как кони необъезженные. Девчонки матерятся, пацаны – пьют пиво и бегают под балкон отлить. Пригрозила уронить на писюн что–нибудь тяжёлое или острое. Ойкнули, засмеялись, извинились. Но ржать в беседке продолжают.
Полночь. Сон пролетел мимо. Надеваю халат и выхожу на лоджию послушать пенье соловья и хор лягушек. К ним присоединяется кукушка. «Птица, сколько лет мне осталось?» Вместо кукушки отзывается сигнализация стоящей во дворе иномарки. Воет и пищит, воет и пищит, воет и пищит. Долго.
Выживают… Выживают… Выживают. Да, и пора уже. Не 36 лет ведь. Пора уступить дорогу молодым.
Не верьте в приметы. Не мыши людей выживают.