— Ничего! — фыркнула Ноэль.
— Поэтому ты полезла к нему в комнату, как только освободился?
— Нам нужно было поговорить.
— Не наболтались в оазисе?
— Ма! — сморщилась Ноэль. — Не начинай!
— Ты моя дочь, и я не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу.
— Не беспокойся! — вздохнула Ноэль. — Он мной не интересуется. В оазисе даже не обнял.
— Он что, из этих? — удивилась мать.
— Нет. Я видела, как он меня смотрит, — заулыбалась Ноэль. — Просто в своей стране он был жрецом, а их бог запрещает своим служителям любить женщин.
— Совсем-совсем?
— После женитьбы можно.
— Вот как? — Нея задумалась. — А он сильный маг?
— Ты даже не можешь представить какой! Про шидов знаешь. Но я видела в Ремсе, как он лечил солдат. Сращивал им переломы, чинил пробитые головы, исправлял носы… Два десятка поставил на ноги за полдня.
— Не может быть! — поразилась Нея.
— Я помогала ему, поэтому знаю точно.
— В Блантоне он бы озолотился!
— Корпорация не позволяет лечить чужакам.
— Это можно поправить. Я напишу твоему отцу. Пора ему позаботиться о дочери.
— Ма!
— Ладно, — уступила Нея. — Дяде. Он поможет Гро, а вместе с ним — и тебе. Ты ведь хочешь за него замуж?
— Ма! — обиделась Ноэль.
— Я вижу, как ты на него поглядываешь, — усмехнулась мать. — Он, кстати, на тебя — тоже. Нос тебе вон какой сделал! Хотя зря. Ты перестала походить на отца.
— Больно нужно! — фыркнула Ноэль.
— Идем! — мать взяла ее за руку и отвела к скамье. Там усадила рядом с собой. — Расскажи мне о Гро! Кто его родители? Он говорил?
— У них собственная лечебница в его стране.
— Значит, не бедные, — заключила Нея. — А кто они по происхождению? Из благородных?
— Не знаю! — пожала плечами Ноэль. — Гро не сказал. Знаю, что в его семье все лекари. Он — уже в четвертом поколении.
— Четыре поколения магов могут быть только у благородных, — сказала мать. — Простолюдины теряют дар. Чем вы занимались в оазисе?
— Разговаривали, — сказала Ноэль. — Он читал мне стихи.
— По памяти?
— У него есть артефакт. По словам Гро, в нем тысячи книг. На их языке, конечно. Гро читал вслух, а после переводил.
— Поэзия — удел благородных людей, — заметила мать.
— Еще мы слушали музыку.
— Он играет на инструментах?
— У него есть артефакт с музыкой. Работает от лучей Амгора. Гро раскладывал какую-то пластинку, и артефакт начинал играть и показывать.
— Что?
— Музыкантов и певцов. У них странные инструменты. И еще, — Ноэль внезапно хихикнула. — Они выступают почти раздетыми. У женщин едва прикрыты грудь и ноги.
— Бесстыжие! — возмутилась мать.
— Гро говорит, что у них так принято. Никто этим не возмущается.
— Он тебе предлагал раздеться? — насторожилась мать.
— Нет! — засмеялась Ноэль. — Наоборот требовал, чтобы не смела.
— Воспитанный мальчик! — сказала Нея.
— И очень красивый, — вздохнула дочь. — У него чудные волосы! А лицо? Чистое, белое. Я таких не видела. А еще он хорошо сложен: сильные руки и ноги, тонкая талия.
— Он раздевался перед тобой?!
— Нет. Но я видела, как он купается.
— Подглядывала?
Ноэль хихикнула.
— В кого ты такая? — упрекнула Нея.
— Сама знаешь! — хмыкнула Ноэль и прижалась к матери. Та обняла ее за плечи.
— Вдруг это личина? — сказала, задумавшись.
— Личиной у него был старик, — возразила дочь. — А оазисе она слетела. Я испугалась, но Гро сказал, что он настоящий молодой. Разрешил себя потрогать. Один раз.
Ноэль вновь вздохнула.
— Он справится с пиратами? — спросила Нея.
— Конечно! — фыркнула дочь. — Для Гро нет ничего невозможного. Иногда мне кажется, что он бог.
— Боги не живут среди людей! — покачала головой Нея.
— Это наши, — возразила Ноэль. — Но Гро рассказывал про своего. Так вот, тот жил…
Глава 7
Институт военных священников в России возродили еще в двадцать первом веке. Поначалу дело шло туго. Полковых батюшек катастрофически не хватало. Из десяти вакансий хорошо, если заполняли одну. Военные требовали, чтобы капеллан был здоров и послужил в армии. Среди выпускников семинарий таких было мало. К тому же они не рвались в армию. И служба тяжелая, и контингент сложный. Бабушек в приходах окормлять проще. Так продолжалось долго, пока в чью-то светлую голову не пришла мысль объединить должности капеллана и заместителя командира по воспитательной работе. Идея, впрочем, лежала на поверхности: в армиях западных стран такое практиковалось давно. Но в России пошли дальше — в Петербурге открыли военно-духовную академию.