– Наверное, мы сможем им об этом сказать, – отозвалась ее мать. – Тогда, быть может, со временем мы к этому привыкнем.
Дальше экран продемонстрировал целый ряд выражений лиц, каждое из которых указывало на какую-то сильную эмоцию.
– Пожалуйста, матушка, остановите эту запись, – попросила Систри. – Хотя бы ненадолго. Я больше не могу это выдерживать.
Тусси остановила запись и немного выждала, прежде чем спросить:
– С вами все хорошо, дочь моя?
– Да. Просто… – Педипальпы дамы задрожали. – Видеть, как эти лица так корчатся и все время меняются… это ужасно, ужасно! Как же мы будем общаться с этими существами, если мы с таким трудом выдерживаем их наружность?
Королева какое-то время молчала.
– Думаю, они это чувствуют, – наконец сказала она. – Именно поэтому они приложили столько стараний с этой записью. Подвижность их лиц действительно раздражает, я не могу этого отрицать. Но мне симпатична их чуткость. Поэтому мы с вами должны смотреть эту запись до тех пор, пока не привыкнем к чертам их лиц и голосам. – Тусси еще немного помолчала. – Или мы хотя бы должны закончить ее за один присест. Полагаю, они заслуживают по меньшей мере такого внимания.
– Вы правы, матушка, – согласилась Систри. – Они стараются проявлять чуткость. Это очевидно по тому, как постепенно они показывали нам свою внешность. – Она ненадолго задумалась. – Скажите, матушка, а вам не кажется, что они знают, как выглядим мы?
– Я почти уверена. И это заставляет меня считать, что у них действительно вышла какая-то история с Нтагоном, причем весьма неприятная.
– Тогда еще более замечательно, что они проявляют такую заботу о наших чувствах. – Систри задумчиво щелкнула жвалами. – Давайте посмотрим, что они нам еще покажут.
Тусси снова запустила запись, обрадованная здравомыслием своей дочери.
Лица на экранах преобразились и стали представлять двух разных индивидов, хотя по-прежнему самца и самку. Одежда их также изменилась. Вместо формы Космического Отряда появился какой-то другой ее вид. Новая форма была целиком из одного куска и плотно облегала тела; с таким же успехом самец и самка могли совсем ничего на себя не надевать.
– Это люди – профессиональные танцоры, – прокомментировал голос. – Они представят вам один из видов искусства, известный как танец.
Два индивида соединили придатки и слились друг с другом. Самец поднял самку, которая жестко держала свои нижние придатки. Затем, когда он снова поставил ее на землю, они вместе начали двигать верхними и нижними придатками в такт с ритмичным и довольно приятным звуком.
– Как они производят такие шумы? – спросила Систри, не на шутку завороженная.
– Я не уверена, что это они, – ответила королева. Со всевозрастающим восхищением она смотрела, как люди подпрыгивают, разделяются и снова соединяются. – Это прекрасно! –наконец воскликнула она.
– Мне тоже это нравится, – признала Систри, сама себе удивляясь.
Они понаблюдали за танцами до самого конца, а затем снова проиграли этот отрезок.
– Интересно, если ли у них еще подобные записи? – спросила Систри у своей матери.
– Надеюсь, что есть, – с энтузиазмом отозвалась Тусси. –Все это так чарующе… Только представьте себе, дочь моя, как это могло бы выглядеть, проделывай что-то подобное повиане!
– Ах! Да! Это было бы восхитительно.
Систри обдумала предложение королевы, представляя себе ряды самцов, движущихся одновременно в одной и той же манере под сопровождение пленительных звуков. Один из показанных им танцев заключался в том, что танцоры так ловко стучали ногами по полу, что это постукивание составляло изумительный контрапункт с тем, что проделывали их тела. Имея большее количество ног, повиане, безусловно, могли бы достичь совершенства в подобном искусстве.
– Да, – снова сказала дама. – Но это вопрос следующего дня. Прямо сейчас мы должны решить, что нам делать с этими визитерами.
– Разумеется, мы с ними увидимся, – сказала королева Тусси.
– Тогда позвольте мне быть первой, кто увидится с ними лично, – попросила ее дама Систри. – Таким образом, если в их биологии есть что-то, вызывающее негативную реакцию, вы не окажетесь напрямую в это вовлечены.
– Достаточно благоразумно, – отозвалась королева. Однако что-то в ее голосе указывало на то, что это благоразумие не следовало слишком переоценивать. – Я согласна. Разумеется, на видео я буду присутствовать.
– На самом деле я думаю, что они поймут, – сказала Систри, и в ее голосе прозвучал намек на сомнение.
– Будет чрезвычайно интересно выяснить, что они смогут нам рассказать, – задумчиво произнесла королева.
Направляемая повианским наземным контролем, Сара доставила их на планету. В компактном устройстве Бартера имелись существенные упущения, однако, имея добрую волю и терпение, капитан-лейтенант все же сумела посадить всех в целости и сохранности. Не говоря уж о помощи самого лингвиста, который постоянно был на связи и обращался к Фа-кофу за советами по поводу того, что они до сих пор еще не обговорили.
Профессору предстояло сопровождать их по интеркому, видеть и слышать все происходящее. Очевидной причиной для этого послужило понимание того, что Бартер неизбежно впадет в кататонию максимум через пять минут после непосредственного свидания с повианином.
Доктор Голдберг и его команда по образцам, представленным чужаками, установили, что ничто в повианской атмосфере, воде и почве вреда для людей не представляет. На самом деле ничего удивительного здесь не было; даже видам с биологиями достаточно схожими, чтобы быть совместимыми, всегда чего-то такого недоставало, отчего заражение чужими микробами становилось крайне маловероятным. Бактерии погибали от какого-то одноклеточного эквивалента цинги, как только они пытались вторгнуться, а повианская версия ДНК не имела ничего такого, за что какой-либо земной вирус смог бы зацепиться – и наоборот.