«Все имеет свои временные границы», – размышляла Сара.
Стоя за спиной у старшины Майка Пеллагрио, Редер наблюдал за информацией, что приходила от электронных шпионов, размещенных контрразведкой в этом секторе. Иногда он подходил к рабочим местам двух других техников, освобожденных от всех прочих обязанностей, кроме наблюдения за мокаками. Пока что все было тихо; ничего от аванпоста мокаков, ничего от прыжковой точки.
– Сэр! – внезапно сказал Пеллагрио. – Прыжковая точка в работе! Что-то проходит – пока масса в районе сотен кэгэ.
Редер двинулся обратно к пульту молодого старшины. Колонки цифр разворачивались под голодисплеем искривленного пространства вокруг прыжковой точки; все это напоминало какой-то смутно непристойный цветок или сильно покореженный рупор.
– Ко мне приходят нейтринные сигнатуры боевого корабля, – сказал связист. – Или нескольких.
– Мама родная! – вымолвил Редер и присвистнул, когда компьютер начал приписывать судам классы. Мокакский флотский авианосец… два линейных крейсера… и четыре истребителя. – Да, это как пить дать больше, чем мы могли бы атаковать с нашими «спидами». Крупная тактическая группа, четверть ударной мощи всего флота Сектора. – «Опаньки, – подумал он – Вот идет их медленный поезд. Как бы на рельсы не попасть».
Питер хлопнул ладонью по кнопке тревоги; во всех углах базы вспыхнули огни, и завыли сирены Через десять секунд он отпустил кнопку, подошел к интеркому и объявил:
– Все в скафандры. Свет через минуту погаснет.
Вокруг него последовала небольшая вспышка активности, пока связисты тянулись за своими шлемами, Редер знал, что то же самое сейчас происходит по всей базе. Он тоже приладил себе на голову шлем, а затем натянул перчатки.
«Все должно быть в ажуре, – сказал себе коммандер. – Все эти нейтринные сигналы и обломки от боя должны скрыть даже мельчайшие следы нашего входа в это поле».
От мокакского аванпоста не раздавалось ни звука, и это грело Питеру сердце, объективно указывая на то, что того злополучного донесения они все-таки не получили.
– Коммандер! – крикнула младший лейтенант Маннинг, быстрой трусцой вбегая в командную зону.
А затем она и все остальные застыли на месте, когда огни погасли, и люди затерялись в чернильно-черном мире с единственными крошечными лужицами света от их нашлемных фонариков.
– Коммандер, – повторила десантница и продолжила двигаться в том направлении, в котором она бежала, когда свет погас.
Один из нашлемных фонариков повернулся в ее направлении, и Пегги стала ориентироваться по нему.
– Что случилось, младший лейтенант? – спросил Редер. Сердцем он уже чуял, что ему это сильно не понравится. «Ведь именно это имеется в виду, когда кто-то вроде Маннинг таким тоном произносит «коммандер», – подумал он. – Она могла с таким же успехом орать: «Вам это сильно не понравится!» Впрочем, еще хуже то, что ей самой явно что-то не нравится».
– Сэр! – гаркнула Маннинг и браво отдала честь. Настолько браво, насколько это вообще возможно в полном снаряжении для работы в открытом космосе, да еще при нулевом «жэ».
Редер отдал ей честь в ответ и почувствовал, как в животе у него растет небольшой кусок льда.
– Сэр, мне очень жаль, но придется проинформировать вас о том, что я совсем забыла про бомбу, размещенную в запорном механизме снаружи бункера. – Глаза Маннинг смотрели прямо вперед, ее стройное тело приняло стойку «смирно».
Рот Редера так округлился, словно он хотел сказать что-то на букву «о» и не мог. «Дьявол! – подумал он. – Отвертка!»
– Отличная работа, Маннинг, – проскрипел он зубами. – Впрочем, благодарю, что вы все же меня проинформировали.
Редер был вполне оправданно разгневан. Ошибка и впрямь вышла совершенно дурацкая. Во-первых, эта массивная бомба так и не была до конца обезврежена, а во-вторых…
– Если мокаки все-таки знают про это место, Маннинг, и явятся его проверить, наша личина будет сорвана.
Коммандер хотел остаться с десантниками хотя бы на время обезвреживания первых нескольких бомб, но он был нужен везде. «Как же они с Кушнером могли забыть про такую важную вещь?» – мысленно возмутился он.
Та злополучная отвертка номер четыре могла с таким же успехом сидеть в самом сердце их задания; она могла тревожным красным флагом развеваться перед носом у мокаков – опять же, если те знали про бункер.
«С другой стороны, – подумал Питер, когда его обычное чувство справедливости взяло верх, – если они про него знают, нам лучше сразу же это выяснить». Ибо если они действительно знали, задание так и так было капитально провалено. Насчет всего остального мокаки вовсе не были так твердолобы, как насчет своей теологии. Они достаточно быстро узнают, откуда появляются загадочные пираты. И с безжалостной оперативностью разберутся с проблемой.
– Мы не можем снова включить генератор, – сказал Редер.
– В ворота, сэр, встроена рабочая дверца, – сказала Маннинг. – Требовалось бы слишком много энергии, чтобы все время открывать ворота.
– Вы знаете, где она? – спросил Редер.
– Никак нет, сэр. Но я ее найду, – пообещала Маннинг.
– Возьмите все, что потребуется, – приказал коммандер. – Я пойду с вами.
По тому, как Пегги опустила глаза, Редер понял, что перспектива иметь его снаружи напарником не очень ее привлекает. «Ничего, девочка, – подумал он. – Я уже поклялся себе, что ты будешь учить меня всему, что знаешь о разрушении, и сейчас вполне подходящее время начать».
– Просто держите ее поровнее, сэр. Пожалуйста, – вежливо добавила Маннинг.
Сама она при помощи чего-то вроде куска проволоки отколупывала взрыватель от пластиковой взрывчатки, пока Питер неподвижно держал отвертку в дыре.
– А какой инструмент вы используете, младший лейтенант? – поинтересовался он.
– Кусок проволоки, сэр.
– А, понятно.
«Стало быть, это не «что-то вроде», а просто кусок проволоки, – мысленно улыбнулся Редер. – Кажется, я уже начинаю улавливать самую соль».
Десантница подтянула к себе механизм, обнажая сложное переплетение проводов с цветной кодировкой. Редер с интересом на все это смотрел. Невооруженным глазом их здесь увидеть было нельзя, но коммандер лопатками чуял, что они совсем рядом. А мокакской огневой мощи вполне достаточно, чтобы выжечь целую планету. Даже чтобы обратить среднюю планету типа Земли в пояс астероидов вроде этого. Впрочем, он старался удерживать все свое внимание на бомбе-ловушке.
– Я что-то подобное видел только в исторических фильмах, – изумленно промолвил Питер. – Как же они с таким примитивным оборудованием справлялись?
– Паршиво, – рассеянным тоном отозвалась Маннинг. – Но это входило в планы Консорциума. Нельзя было допустить, чтобы шахтеры-контрактники получили возможность построить корабль, способный к транзитному прыжку, и сбежать отсюда вместе со всем этим материалом. Так что работу они делать могли, но по части ресурсов целиком зависели от Консорциума.
Она аккуратно потянула панель на себя. Питер поддерживал ее темп, позволяя ей направлять взрыватель куда нужно. Маннинг вынула один проводок из сплетения, и он свободной рукой его взял. Затем десантница отцепила с пояса кусачки и, перехватив у Редера голубой проводок, приготовилась перекусить его пониже, где откушенный кончик можно было засунуть под панель, и проводок показался бы целым.
– А что бывает, – спросил Редер, – когда бомба еще не до конца обезврежена, а вы не тот проводок перекусываете?
– Вообще-то, сэр, когда вы обезвреживаете бомбу, никто таких вопросов не задает. Считается, это может навлечь несчастье.