– Ага. – «Звучит разумно, – подумал Питер. – Тем более, что вопрос был чисто отвлекающий. Хотя и не задать его было бы непросто. То есть, что все-таки случается, если она не тот проводок отрезает? Пытливый ум хочет знать». Так получалось оттого, что у пытливых умов были свои подозрения.
Впрочем, занимая себя такими раздумьями, Редер крепко держал на месте панель и отвертку. Игольный выплеск лазерного луча – и ответ на вопрос был бы получен. Но в данном случае вопрос был положен на полку, ибо Маннинг, похоже, отрезала нужный проводок.
Запихнув механизм на место, десантница взяла Редера за руку и вынула отвертку из дыры. Только затем она позволила себе выдох.
«Ага, – подумал Питер, испытывая не меньшее облегчение, но располагаясь слишком высоко на служебной лестнице, чтобы его проявить, – значит, и у железной девы имелись свои сомнения». Он не был уверен, чего в нем сейчас больше – радости и веселья или остатков жуткого страха.
– Давайте-ка назад забираться, – сказал коммандер, аккуратно опуская крышку запорного механизма. – Мы же не хотим, чтобы нас тут застукали с расстегнутой ширинкой.
Маннинг неуверенно на него посмотрела.
– Так точно, сэр, – сказала она. – То есть, никак нет… сэр.
– Это старинное выражение, – пояснил Редер, улавливая причину ее смущения. – Судя по всему, оно относилось к политике.
– А, понятно, – кивнула девушка. «Забавно, как легко все с этим соглашаются», – подумал Питер.
Редер поспешил занять свой пост за спиной Пеллагрио. Блок датчиков в настоящее время работал на аккумуляторах и был совершенно пассивен, лишь принимая эмиссию – как от мокакских коммуникаций, так и от шпионских датчиков Содружества, которые наблюдали за каждым шагом врага.
К несчастью для Редера и остальных членов его команды, мокаки в настоящее время транслировали боевой гимн в честь своих героически павших собратьев.
«Так громко гоняют, гады, – подумал Редер, крутя головой в шлеме, как будто это могло спасти его от жуткой какофонии, – что могу поклясться – мертвецы и впрямь его слышат». Шума было вполне достаточно, чтобы разогнать по дороге в небеса даже самую неохотную и вялую душу. Где она, хотелось надеяться Редеру, удостоилась бы музыки получше.
Пеллагрио и другие техники отслеживали в разных диапазонах, высматривая любые сигналы, которые могли просачиваться выше или ниже официальной трансляции. Но мокаки подходили к таким вещам с предельной серьезностью, и больше получаса ничего другого там не ловилось.
Наконец, также без особой спешки, капитан авианосца произнес вдохновляющую речь, так превознося мокакских мучеников и их боевую отвагу, как будто он сам там был, чтобы ее лицезреть. Изложенные им события не вполне соответствовали действительности – к примеру, он дал пиратам сделать первый выстрел. Но для Редера и его команды все это очень даже годилось. Заканчивая свою речь, капитан обрек пиратов, а заодно и содругов на самые глубокие ямы преисподней.
– И пусть кости их лопнут от жара черного пламени, что навеки испепелит проклятых!
– Ой, мамочка! – сморщила нос Айя Вишневская.
Алонсо Барак искоса на нее глянул и улыбнулся.
– Какое странное сочетание христианских мифов и светского мистицизма, – сказал он. – Но к концепции ада они пристали как кот к валерьянке. – Он покачал головой. – Что за жалкий народец.
Редер строго на них взглянул, и они утихомирились. Да, они общались скафандр-в-скафандр, а мокаки по-прежнему были заворожены краснобайством своего вождя, но все-таки лучше было потише.
– Вперед же, братья мои! Ищите и найдите наших врагов! Ищите и наших собратьев, которые могли уцелеть!
«А я как раз прикидывал, собирается ли он упомянуть о возможности того, что кто-то выжил, – подумал Питер. – Хотя лично я бы лучше загнулся. Можно себе представить, какой допрос эти фанатики в таком случае сочтут подобающим. Но только не стоит, а то внутри все сжимается».
Впрочем, было невероятно, что «Непобедимый» кого-то мог пропустить. Капитан Каверс предпринял предельно тщательные розыски тех своих людей, кто мог уцелеть, и мокаков они там тоже наверняка подобрали.
Все молча наблюдали, как мокаки рыщут, и прислушивались к лаконичным переговорам врагов. Затем в животе у Редера похолодело, когда он заметил, как один из истребителей направился к полю астероидов. Корабль явно шел по их следу.
«Нет, черт побери, – подумал Питер, пока его сердце переходило на работу с перегрузкой. – Не могу в это поверить! У них не должно быть таких хороших датчиков!»
Пеллагрио нажал несколько клавиш, и экран переключился, задействуя новые шпионские «глаза». Корабль мокаков двигался медленно, осторожно. Время от времени его оборонительные системы ближнего боя давали залп; всякий раз незримая пульсация энергии обращала во вспышку света камень, которому не повезло оказаться на опасной траектории.
А затем…
– Это уже не камень! – прошипел Редер, вызывая более крупную картинку. Там было столько энергии, приложенной пучками частиц с корабля мокаков и отразившейся от всякого мусора, что пассивные рецепторы оказывались почти так же эффективны, как и активные поисковики. Компьютер послушно выдал трехмерное изображение груды обломков.
«Это еще что за черт? – задумался Редер, сосредоточенно щурясь. Внезапно понимание вспыхнуло и секунду-другую бешено покрутилось в мозгу. Челюсть его отпала. – Это же мотор «спида!»
Тут хлопок по плечу чуть было его не опрокинул, и коммандер возмущенно повернулся направо. А там его поприветствовали искрящиеся глаза Падди и редкостно широченная ухмылка новоирландца. Питер ухмыльнулся ему в ответ, мгновенно понимая, что главный старшина невесть каким образом и неведомо когда ухитрился вытолкнуть туда эту машину, чтобы одурачить мокаков.
Снова обратив свое внимание на пульт Пеллагрио, Редер увидел, что мокаки и впрямь оказались одурачены.
– Нейтринные сигналы, ведущие в это поле астероидов, могут быть приписаны мотору «спида», который, судя по всему, находился в одном из обломков вокруг «Пионера», брат капитан. Мы запрашиваем разрешение удалиться из этого поля. Мы уже понесли некоторые повреждения корпуса, сэр.
– Вы уверены, брат? – спросил капитан авианосца. – Приборы указывают, что туда ведет существенное количество радиации.
– Мотор по-прежнему чихает, – ответил мокакский истребитель. – Этим все и объясняется.
На мгновение повисла тишина. Затем по главной антенне истребителя попало камнем, и сигнал заколебался.
– Брат капитан, мы несем повреждения, – сказал капитан истребителя. Голос его шел заодно с шумом статики.
– Хорошо, можете оттуда удалиться.
Еще только найдя мотор «спида», истребитель тормознул и замер на месте, так что теперь его маневр для выхода из поля астероидов получился на редкость ловким. Казалось, корабль дрожит от нетерпения, пока он медленно и осторожно удалялся из каменного хаоса.
«Страшно довольная компания нас покидает», – подумал Редер. Однако в голове у него сидели неловкие сомнения, связанные с неохотой капитана авианосца давать истребителю добро на прекращение поиска. «Не вспомнит ли он, что заподозрил здесь что-то неладное, когда мы войдем в дело? – задумался коммандер. – Возможно, и вспомнит. Но пока что план работает идеально, – ободрил он себя. – Мокаки определенно занесут атаку на их маленькую флотилию на счет пиратов».
Следовательно, и все последующие атаки они должны были заносить на тот же счет.
«Знай капитан авианосца про бункер, – утешил себя Редер, – он нипочем бы не отозвал поиск. Независимо от того, как крепко истребителю бы тут доставалось. – Он покачал головой. – Так или иначе, сейчас не время строить догадки на будущее».
Мокаки несколько часов слонялись по полю боя, вынуждая Редера задумываться, что именно они надеются там найти. Быть может, они ожидали, что пираты вернутся и позлорадствуют, глядя на место своего преступления? Или они подсчитывали крутящиеся обломки? Какое-то время они молчали, так может статься, у них там проходило молитвенное собрание?