Ван Чунь-мэй, старший помощник, подавила тоскливый вздох. В конце концов, они уже паслись здесь десять суток, и ничто в их ловушку не попало. Всего с начала операции прошло двадцать четыре дня, а настоящим делом они занимались только в самый первый. Взглянув на капитана, Ван обнаружила, что он по-прежнему упирается огненным взором в экран, и вид у него такой же бдительный, как и в самом начале. Она нахмурилась. Контрразведка сказала, что это очень активная прыжковая точка. Но где же тогда все транспортные потоки?
Начальник тактического отдела Труон Ле испытывал примерно те же чувства, что и старпом. Но он уже начал задумываться, не происходит ли на территории Содружества какая-то решительная акция, пока они сидят тут на «Непобедимом», отчаянно протирая себе штаны. Выяснить это, понятное дело, было невозможно, ибо они находились слишком далеко от территории Содружества, а кроме того, им следовало соблюдать маскировку. Труон Ле позволил себе вздохнуть, а когда он поднял голову, то немедленно поймал укоряющий взгляд старпома. «Черт, не сдержался», – с досадой подумал он.
Каверс пролистывал очередной рапорт, с такой силой сжимая челюсти, что его желваки так и играли. Он собирался любой ценой заставить себя прекратить это безобразие. Его зубам оно никак на пользу не шло. «Но где же они в самом деле? – подумал капитан. – Легкие авианосцы, пираты-дальнобойщики, Гусары Космоса, отважное лезвие бритвы, что покушается на мощь Содружества? Ни слуху, ни духу».
Разумеется, их небольшой рейд в систему Хаос не мог напугать весь мокакский флот до такой степени, чтобы он забился к себе на родину. Каверс предполагал, что мокаки теперь станут осторожнее, укрупнят конвои и так далее. Но полное прекращение транспортных перевозок в его прикидки не входило.
Четыре других прыжковых точки, которые они обследовали, также оказались пусты – никаких признаков недавней активности там и в помине не наблюдалось. Эта, с энтузиазмом охарактеризованная контрразведкой, казалась наилучшим выбором. Немаловажным оставался и тот факт, что просто прыгать по округе было явной тратой драгоценного горючего.
Напечатав вопрос, капитан вернул рапорт на компьютер Оджи Скиннеру, старшему механику. Оджи ненавидел писать эти телеги и порой изъяснялся слишком конспективно, судя по всему, считая, что у всех остальных тоже инженерные мозги. Из-за этого его писанина становилась туманной и обрывочной. Обычно Каверс ухватывал суть и этим удовлетворялся. Но в данный момент капитан устал не меньше всех остальных, хотя и не мог этого показывать, а потому заставлял себя быть более дотошным.
«Кроме того, – подумал он, – временами натягивать поводья – не самая плохая идея». Оглядевшись, капитан отметил, что все его люди по-тихому чем-то заняты. «Черт возьми! – мысленно выругался Каверс. – Ну хоть бы что-нибудь такое случилось!»
– Сэр, – спокойно произнес старшина на вахте у блока датчиков. – У прыжковой точки отмечена активность. Согласно датчикам, что-то идет.
– Мне на экран, – приказал Каверс.
Ван Чунь-мэй подошла к его креслу. Полиэкран показывал темную, пассивную прыжковую точку, а под ней увеличенная компьютером картинка демонстрировала энергетический поток, который мог исходить от прибывающего корабля.
При виде цифр Ван нахмурилась.
– Это либо очень крупный корабль, сэр, либо множество… – Она быстро-быстро заморгала, когда ее глаза и разум вошли в противоречие по поводу увиденного. Мокакский линейный крейсер, крейсер и четыре истребителя проскользнули в реальное пространство, нимб их прохождения уступал дорогу мощным нейтринным сигнатурам активных моторов.
– … кораблей, – оцепенело закончила Ван.
Каверс досадливо потер указательным пальцем верхнюю губу.
– Для «Непобедимого» этот кусок слишком крупный, – заключил он. – Такой нам не проглотить. «Желтая» боевая готовность, но маскировку сохранять.
Мокакский конвой выстроился, и линейный крейсер выслал вперед мощный маяк идентификационной системы «друг-враг». Такова была стандартная процедура, когда корабль прибывал в новую систему из гиперпространства.
«Непобедимый» определенно никаких поводов для тревоги подать им не мог. Он уже так давно шел с выключенными моторами, что никаких недавних сигнатур подобрать было невозможно. А благодаря инновации, специфичной для «Независимого» сигнал должен был указывать, что корабль Содружества имеет конфигурацию и химический состав крупного камня.
Капитан Каверс и его команда спокойно наблюдали за мокаками, в душе радуясь тому, что эта прыжковая точка все-таки активна, и с оптимизмом ожидая лучшей возможности.
Луч опознавательной системы «друг-враг» ткнулся в них, и на лице Хаваша Харткорпфа, начальника связи, отразился шок.
– Сэр! «Непобедимый» откликается на позывной маяка мокаков!
Вся небольшая мокакская флотилия развернулась к кораблю Содружества, реагируя на маяк, который определил в нем врага.
– Все по местам! – гаркнул Каверс, лихорадочно думая: «Впредь будешь осторожней со своими желаниями». – Боевая готовность! И найдите, черт побери, этот маяк! Чтобы он сию секунду заткнулся! – «Вот ты, похоже, и получил», – скорбно подумал он. В свой предыдущий рейс «Непобедимый» едва не был уничтожен глубоко законспирированным мокакским агентом. Очевидно, не все то, что шпион здесь разместил, удалось обнаружить – несмотря на доскональнейшую проверку.
Завыли сирены, а ноги застучали по палубе, когда почти весь личный состав бросился по своим местам. Капитанский мостик остался островком спокойствия, мутно-голубоватое освещение стало чуть ярче, когда еще больше членов команды скользнуло на свои перегрузочные кресла и пристегнуло ремни.
– Запускайте моторы, мистер Скиннер, – приказал капитан. – И уносите нас отсюда как можно скорее. Дальнейший курс.
– Есть, сэр, – отозвался старший механик.
Почти тут же по кораблю стал разноситься едва слышный гул, который сообщил всем, что «Непобедимый» опять ожил. Одним из многих преимуществ антиводорода как горючего было то, насколько молниеносно он мог вывести мотор из спящего режима и разогнать его до полных оборотов. Корабль сорвался с места как газель, преследуемая гончими.
Каверс прислушивался к предательскому маяку, пока тот выдавал все секреты «Непобедимого» – его защитные возможности, его вооружение, число «спидов», которое он перевозил. Он упирался взглядом в экран, где показывалось, как мокаки тащатся позади, и глаза его сверкали холодной яростью. Капитан испытывал искреннее сожаление по тому поводу, что Джон Ларкин был окончательно и бесповоротно мертв, а следовательно, абсолютно неподвержен всему тому, что Каверсу хотелось бы с ним проделать.
– Харткорпф, – рявкнул он. – Вы уже засекли, где этот маяк?
– Сэр, тут по одному на каждом уровне, причем размещены они так, что сигналы перекрываются. В результате мне ни одного не засечь. Единственное, в чем я уверен – это что на мостике маяка нет.
– А вы примерно представляете себе, как он может выглядеть? – спросил Каверс.
– Примерно представляю, сэр. Собственно говоря, у меня даже два варианта, – ответил молодой начальник связи.
– Немедленно дайте вращающиеся картинки этих двух вариантов на каждый экран каждого отсека на каждой палубе. Затем предоставьте мне канал общей трансляции.
Почти мгновенно у самого капитана на мониторе засветились картинки, которые он просил; занимая примерно восьмую часть экрана, они накладывались на мокакский крейсер и один из истребителей в левом верхнем углу. Под двумя передатчиками указывались их размеры, из которых явствовало, что каждый был примерно с ладонь.
– У вас открытый канал, сэр, – сказал ему Харткорпф.