Впрочем, конфликт прекратился без обремененного деталями урегулирования. Но следующий инцидент — арест епископа Памье Бернара Сейссе — привел к окончательной встрече двух противников. Непосредственная причина этого второго конфликта — епископ Памье — быстро отошла на второй план, и на сей раз столкнулись принципы.
В булле «Внемли, сын» (Ausculta, fili) от 5 декабря 1301 г. говорится, что глава церкви стоит «над королями и королевствами», как сказал некогда Иеремия. Папа добавляет: «Пусть же никто не убеждает тебя, дражайший сын, что ты высший и подчинен высшему главе католической иерархии. Кто думает так, тот безумец, а кто упорствует в поддержке сего, является неверным, вышедшим из лона церкви Господа». И чтобы показать, что эти претензии Святого престола не являются исключительно теоретического порядка, папа, адресовав королю многочисленные упреки его поведению, упреки, не относящиеся исключительно к духовной сфере, сообщал ему в следующих словах свое намерение собрать в Риме, за пределами королевства, 1 ноября 1302 г. собор, на котором будут присутствовать французские прелаты: «Чтобы направить Вас на правый путь, мы считали бы себя вправе обратить против Вас Ваше оружие, лук и колчан. Но мы предпочитаем посоветоваться с церковными лицами Вашего королевства, прежде чем отдать приказ во исполнение того, что надлежит для установления мира, спасения и процветания названного королевства. Вы можете лично присутствовать на сей ассамблее или прислать представителей. Впрочем, мы приступим и в Ваше отсутствие. И Вы услышите, что угодно Богу сказать нашими устами»[150].
Годом позднее в булле «Единая Святая» (Unam Sanctam) от 18 ноября 1302 г. Бонифаций VIII в следующих выражениях закончил позицию относительно духовной и светской властей: «Святая католическая церковь — единая и апостолическая; в этом — догмат, в который предписывает нам верить и хранить его вера…; вне ее нет ни спасения, ни отпущения грехов… Сия церковь, единая и единственная — только одно тело и одна голова, а не две головы, что было бы чудовищным; это — Христос и викарий Христа, Петр и преемник Петра… В этой церкви и в ее власти есть, как нам известно из Евангелия, два меча, духовный и светский… Естественно, тот, кто отрицает, что светский меч принадлежит святому Петру, недостаточно воспринимает слова Господа: вложи свой меч в ножны. Так что два меча, духовный и светский, находятся во власти церкви; но один должно держать в руках для церкви, а другой церковью; один должен быть в руке священника, другой в руках короля и рыцарей, но по приказу священника и поскольку он позволяет. Ибо надо, чтобы меч был под мечом, а светская власть подчинена духовной. Духовное могущество торжествует достоинством и благородством над всяким мирским могуществом. Духовное могущество должно устанавливать светскую власть и судить ее, ежели она нарушает свой долг… Если светская власть отклоняется в сторону, ее должно судить духовной власти; но если низшая духовная власть сбивается с пути, она может быть судима своим вышестоящим; а если это высшая церковная власть, ее может судить только Бог… И наконец мы заявляем, говорим и определяем подчинение римскому понтифику, чтобы обрести спасение»[151].