Впрочем, обстоятельства снова благоприятствовали этой политике. Наследие Ричарда и в самом деле ставило одну из тех проблем, где сюзерену всегда было что сказать. Ричард умер, не оставив прямого наследника. Наследования могли требовать два лица. Самым влиятельным, даже единственно влиятельным был Артур, сын Констанции Бретонской и Жоффруа, сына Генриха II и младшего брата умершего короля; сын, замещая отца в его правах на наследство, становился претендентом. Другой кандидатурой был Иоанн, сделанный Ричардом графом Мортеном и сеньором Ирландии, который мог претендовать на более близкое родство de cujus[187], идет ли речь о Ричарде или его отце.
Английские бароны под влиянием старого и верного советника Генриха II Гийома Марешаля высказались в пользу Иоанна, который и был коронован герцогом Нормандии в Руане 25 апреля П99 г. и королем Англии в Лондоне 27 мая того же года. Доводы, которыми они руководствовались, неясны. С формальной точки зрения, думается, что молодой возраст Артура, влияние, которое имел бы на него «дурной совет» Филиппа-Августа, перевесили чашу весов в пользу Иоанна, В действительности, надо полагать, в этом выборе проявилась реакция английских баронов против влияния континентальных доменов на политику их суверенов. Иоанн, не обладавший крупными владениями на континенте, казался им наделенным в малой степени патримониальными владениями анжуйцев, а посему впоследствии мало прибегающим к их службе, чтобы защищать их против французского короля. Искусственный союз, осуществленный Генрихом II, который трудно было защищать уже при его жизни, наследникам его казался совершенно хрупким. Здесь содержится элемент, сыгравший существенную роль в успехах капетингской монархии. Лучшим оружием французского короля, зовись он Филиппом-Августом или Людовиком Святым, станет островное положение английских баронов, их склонность к мятежу.
Филипп-Август, у которого Иоанн Безземельный по ошибке не испросил инвеституры на Нормандию, высказался за Артура, помещенного под его охрану его матерью герцогиней Констанцией, и получил оммаж от юного принца за Нормандию, Бретань, Анжу, Пуату, Мен и Турень. Но его поддержка мало стоила и недолго продлилась. 22 мая 1200 г. французский и английский короли договорились в Гуле. Иоанн как законный наследник своего брата Ричарда будет держать «от сеньора короля Франции все фьефы, как его отец и его брат король Ричард держали их от сеньора короля Франции и как должны держаться фьефы»[188]. Несмотря на молчание текстов по этому поводу, мы вправе думать, что Иоанн по этому случаю принес Филиппу-Августу оммаж за эти фьефы. Кроме того, он оставлял французскому королю Эврё и Левресен, уплатив своему сюзерену право рельефа[189] в 20 000 марок, наконец, выдавал замуж свою племянницу за сына французского короля, наделяя юную Бланку Кастильскую фьефами Грасей и Иссуден и сюзеренитетом над некоторыми фьефами Берри, фьефами и сюзеренитетом, которыми король мог пожизненно пользоваться. Все это было заплачено за то, чтобы перестали поддерживать Артура, сохраняющего только Бретань, которую он держал как фьеф от своего дяди Иоанна Безземельного.
Из этой первой попытки выступить против Иоанна Безземельного французский король извлек одну ценную выгоду — торжественное признание анжуйского вассалитета. Кроме того, присоединением Эвре и Левресена он приобретал возможную базу для операций против Нормандии. Но анжуйская империя стояла нерушимо и Бретань оставалась вне королевской ленной зависимости.
Неосторожность английского короля, к счастью, давала королю французскому случай полностью воспользоваться сюзеренитетом, чтобы нанести смертельный удар анжуйскому могуществу.
20 августа 1200 г. Иоанн Безземельный женился на Изабелле, дочери Одемара, графа Ангулемского, обещанной в жены Гуго Мрачному Лузиньяну, графу де Ла Марш. Не следует видеть в этом деле результат одной любовной страсти Иоанна. Напротив, кажется, что настоящей побудительной причиной этого союза была политика. Английский король увидел в нем прекрасный случай наложить, возможно, руку на графства Ла Марш и Ангулем, до того времени совершенно самостоятельные и последнее из которых в глазах его графов зависело от французской короны.
Поскольку Иоанн Безземельный оставил в пренебрежении обычай выдачи жениху компенсации, на которую он имел право, Лузиньяны прождали до Пасхи 1201 г., а затем вступили в войну против их сюзерена английского короля. Последний ответил конфискацией имущества бунтовщиков и предложил урегулировать ссору юридическим состязанием. Лузиньяны предпочли воззвать в этом к своему верховному сюзерену, королю Франции.