Сегодня благодаря кропотливым генеалогическим изысканиям[20] мы знаем, что во второй половине VIII в. предки Роберта были графами в рейнских землях, в Вормсе и его окрестностях; таким образом, их владения находились на окраине региона, где присутствие Пипинидов было наиболее ощутимым. И они передавали графские обязанности по наследству вплоть до самого Роберта. Они также поддерживали связь со знаменитым монастырем Лорш, который находился по соседству с их сферой влияния. К тому же предки Роберта, вероятно, состояли в родстве с основателем Лорша, мецским епископом Хродегангом, одним из самых влиятельных прелатов своего времени, приближенным советником Пипина Короткого. В первой половине IX в. они играли немаловажную роль при императорском дворе.
Основание «робертинского государства»
Роберт Сильный. Карл Ф. Вернер установил, что в 840 г. — или чуть позже — Роберт покинул рейнские земли и отправился в Нейстрию. Он участвовал в движении, которое затронуло немало других крупных сеньоров. После смерти Людовика Благочестивого (840 г.) и распада империи на несколько независимых королевств высшей аристократии пришлось перейти на сторону одного из государей, отказавшись от тех из своих владений, что находились в других королевствах. После своего отъезда Роберт стал служить Карлу Лысому, королю западной Франкии, а не Людовику Германскому, королю восточной Франкии; тогда же ему пришлось распрощаться с землями своих предков. Как оказалось, он сделал правильный выбор, который обеспечил трон его потомкам. Сначала Роберт обосновался в Шампани, где Карл Лысый пожаловал ему земли, захваченные у реймсской церкви; однако он был вынужден вернуть их в 945 г. Мы снова встречаем Роберта в 852–853 гг.: в то время он выполнял обязанности государева посланца, то есть особого уполномоченного короля, наделенного значительной властью, в регионе Мэна, Турени и Анжу. Благодаря своему браку с Аделаидой, дочерью графа Турского и вдовой другого крупного сеньора, Роберт стал свояком императора Лотаря (ум. в 855 г.), чья супруга Эрменгарда приходилась сестрой Аделаиде; он также приходился родственником первой супруге Карла Эрментруде. Подняв мятеж вместе с другими сеньорами Западной Франкии против Карла Лысого, Роберт вскоре вернул себе расположение короля и получил от него титул герцога с властными полномочиями в междуречье Сены и Луары. Этот титул обладал ярко выраженной военной коннотацией: область, вверенная Роберту, на самом деле была маркой, пограничным округом, который ему предстояло защищать от бретонцев и норманнов, обосновавшихся в устье Луары. Сначала он занялся бретонцами, союзниками Людовика Заики, сына Карла Лысого, взбунтовавшегося против своего отца, и вынудил его покориться. В 864 г. король отобрал у Роберта герцогство, взамен пожаловав несколько бургундских графств, но вскоре вернул его, чтобы остановить натиск норманнов. Одержав победу при Бриссарте, Роберт был смертельно ранен в сражении (866 г.). Его отвага в бою принесла ему славу: один из современников назвал Роберта «Маккавеем нашего времени»[21].
Маркграфство Нейстрия. Владения (honor) Роберта не представляли собой единого земельного комплекса — поначалу у них даже не было названия, — но зато были обширны и богаты; они стали новым фундаментом для власти его семейства и играли эту роль вплоть до первых Капетингов, которые, утратив контроль над западными графствами, укрепились на восточной части своей вотчины, на землях между Ланом и Орлеаном, которым было суждено составить в XI веке львиную долю королевского домена. Изначально же «робертинское государство», как его иногда называют, было более обширным: в него входили графства Анжуйское, Вандомское, Мэнское и, чуть позже, Парижское. Кроме того, Роберту и его наследникам принадлежали многочисленные и крупные аббатства, прежде всего Святого Мартина Турского — богатый и прославленный монастырь, где хранились мощи почитаемого «апостола Галлии», святого Мартина: этот монастырь останется одним из сакральных мест французской королевской династии. Сыновья Роберта прибрали к рукам обитель Сен-Дени, другое сакральное место монархии, которое утратили Каролинги. Став королем, сын Роберта, Эд, превратил комплекс своих владений между Сеной и Луарой в «маркграфство Нейстрию». Этот статус признавал за этими землями особую военную функцию[22], а древнее название «Нейстрия»[23] подчеркивало их политическую значимость: государство Робертинов находилось в самом сердце Западно-Франкского королевства, и было вполне справедливо, чтобы его правители стали первыми князьями королевства — если не самими королями. Размеры этого маркграфства были очень велики: от бретонских границ до Бургундии (которая станет целью постоянных экспансионистских устремлений Робертинов), от Иль-де-Франса до Орлеана; кроме того, оно занимало стратегическую позицию между двумя основными коммуникационными линиями, Сеной и Луарой. Эту территорию вполне можно считать маленьким и почти независимым королевством: как и остальные крупные вассалы короля, маркграф-герцог не намеревался ни в чем ему уступать и был практически сувереном на собственных землях. К тому же кажется, что робертинским княжеством лучше управляли, чем землями по соседству: историки, активно изучавшие его на протяжении последних десятилетий, показали, что мир и относительный порядок царили в княжестве, которое маркграф держал под контролем с помощью вассалов и подвассалов, преданных своему сеньору[24]. Правда, в X в., особенно во время краткого несовершеннолетия Гуго Капета (956–960), вассалы, которым доверили управлять различными графствами и виконтствами, входившими в состав этого обширного княжества, становились все более независимыми, и территориальное могущество Гуго Капета представляло собой лишь бледную тень владений основателя династии.
20
Обобщающий очерк и библиография и: Werner Karl F. Les Robertiens//Le roi de France ei son royaume autour de l'an mil. Études réunies par Michel Parisse et Xavier Barrai I Altet. Paris: Picard, 1992. P. 15–26.
21
Фульдские анналы, цит. по: Riche Pierre. Les Carolingiens. Une famille, qui fit l’Europe. Paris: Hachette, 1983. P. 194.
22
На самом деле термины «марка» и «маркграфство», постоянно употребляемые историками, соответствовали одному и тому же слову в текстах того времени.
23
Во времена Меровингов Нейстрия была западным королевством, занимавшим примерно четверть северо-востока современной Франции;
24
Barthélemy H. La société dans le comté de Vendôme: de l’an mil au XIVе siècle. Paris: Bayard, 1993. P. 278–279, a также цитируемые в этой монографии работы Жака Бруссара и Карла Фердинанда Вернера.