Именно так и произошло у нас с великой теорией марксизма, в том числе и в том, что касается анализа капиталистического общества. Разумеется, капитализм за полтора века весьма существенно изменился. Однако дело вовсе не в том, что Марк описывал «тот», «прошлый» капитализм и его теория сегодня устарела вместе со своим объектом. Маркс исследовал не какой-то там «свой» капитализм. Он рассматривал капитализм как определенный способ производства в его становлении и развитии от зарождения вплоть до предполагаемой замены другим способом производства в результате действия присущих ему внутренних противоречий. В соответствии с имеющимся уровнем сведений он создал и исследовал теоретическую модель капитализма, получив выдающиеся научные результаты. Нет, теория Маркса не устарела: полученные им научные результаты, верно отражающие объективную действительность, тем самым имеют непреходящую ценность. Просто с ней произошло то же, что происходит с любой научной теорией. Прежде всего повысился уровень знаний об этой общественно-экономической формации. Но также проявились те черты капитализма, которые во времена Маркса еще только едва намечались или вообще были в латентном состоянии, появились новые факты. Все это требует и нового теоретического осмысления.
Но гораздо важнее те ограничения и, говоря словами Маркса, «теоретические упрощения» (25, I, 191) объекта исследования, которые обязательно используются в любой науке на каждом этапе ее развития. Они только и дают возможность его теоретического анализа, способствуя на данном этапе получению новых научных результатов. Сыграв свою положительную роль, столь же обязательно на следующем этапе они должны быть заменены новыми, отражающими как ранее полученные теоретические результаты и новые опытные данные, так и новые задачи на данном этапе общественного развития. Другими словами, когда говорится о необходимости подняться на новую ступень в изучении капитализма, дело не просто в том, что нынче имеет место новый этап его развития. Речь должна идти о новом взгляде все на тот же капитализм как определенную общественно-экономическую формацию, который изучал и Маркс.
Теория Маркса много лет прекрасно «работала». Но дальше с ней произошло то же, что происходит с любой теорией: на определенном этапе сформированный на ее основе прогноз поведения ее объекта стал неадекватным действительным результатам движения последнего. Причем дело не в отдельных деталях или мелких неточностях, которые можно подправить путем «косметического ремонта» вопрос касается ряда существенных результатов, которые для данной теории являются определяющими. Это не значит, что теория плоха или неверна. Наоборот, для неверной теории этот момент не имеет значения она тихо (а иногда и не очень) умирает естественной смертью. Для верной же теории это значит, что пришла пора перехода к следующей ее ступени. Но на каждой следующей ступени развития любой науки в обязательном порядке должно происходить диалектическое отрицание ее предыдущей ступени – уже хотя бы потому, что вообще «ни в одной области не может происходить развитие, не отрицающее своих прежних форм существования» (4, 297). Если марксизм – настоящая наука, то и ему раньше или позже не миновать этой болезненной, но неизбежной процедуры.
Как было сказано, во времена Маркса ряд свойств капитализма, которые в последнее время играют весьма существенную роль, носил латентный характер. Точнее, они существовали уже тогда, и уже тогда играли важную роль, но их практически нельзя было выделить именно в качестве существенных. И дело вовсе не в том, что они никак не проявлялись внешне. Они безусловно проявлялись, иногда не менее явственно, чем другие, принятые Марксом во внимание. Но проявлялись они по разным причинам достаточно слабо, и что еще более существенно, совместно с целым рядом таких, которые представляли собой по отношению к капитализму явления случайные, привнесенные или остаточные. Другими словами, сигнал, несмотря на всю его важность и информативность, не поднимался над уровнем шума, и выделить его именно в качестве сигнала на том этапе развития как объекта, так и его теоретического отражения, объективно не представлялось возможным.
Но с тех пор, оставаясь все той же общественно-экономической формацией, капитализм весьма существенно изменился по формам своего проявления, и то, что выглядело относительно менее важным в середине девятнадцатого века, приобрело исключительную важность в начале двадцать первого. Соответственно и внешние проявления этих моментов стали все более выпячиваться, постепенно затеняя другие, ранее представлявшиеся гораздо более важными. Но при ретроспективном взгляде оказывается, что и полтора века назад объективно они были не менее существенными. Потому возникает необходимость в анализе с учетом новых факторов (точнее, с приданием им более важного значения) не только сегодняшнего, но и прошлого состояния объекта анализа.