Элиты и классы не могли опираться на один лишь рациональный расчет при заключении союзов, которые им были нужны, чтобы воспользоваться открывшимися возможностями для эффективного действия. Такие возможности возникали внезапно, непредсказуемо и очень редко. Возможности осуществить эффективное действие или выстроить достаточную защиту порой были упущены еще до того, как какой-либо актор успевал определить материальные интересы каждого своего потенциального союзника. Так как конечные итоги подобных преобразующих конфликтов были непредсказуемы, каждый актор не мог знать, разойдутся или нет его общие с союзниками интересы в ходе конфликта и дезертирует или нет изначально самый верный товарищ из коалиции, когда обстоятельства переменятся.
Культура и идеология помогали быстрее и надежнее, чем рациональные расчеты, в поиске союзников и поддержании сообществ по интересам. Гвельфы и гибеллины средневековой Италии поддерживали союзы между городами, связанными клятвой верности либо друг другу, либо папе, либо императору на протяжении долгого времени. Те, кто присоединялся к подобным альянсам, не отбрасывали рациональные расчеты ради привычной верности идеологии. Скорее эти кросс-политийные союзы позволяли своим членам сигнализировать друг другу, что они желают связать свое личное, семейное, клановое, партийное или правительственное будущее с судьбой всего союза в целом. Эти варианты общего будущего связывали гораздо сильнее, чем разделяемые по культурным или идеологическим соображениям проявления верности. Члены альянсов и внутри политий, и поверх их границ, женили своих отпрысков друг на друге, вливали свой капитал в совместные предприятия, сажали у себя в конторах своих протеже и шли вместе в бой, ставя собственную жизнь в зависимость от союзников.
Каждая элита в альянсе гвельфов или гибеллинов признавала, что ей нужны союзники в собственном городе-государстве и за его пределами, чтобы парировать инициативы реальных или потенциальных элитных и классовых врагов. В средневековой Италии было опасно, как почти всегда и везде, оказаться без достаточного числа союзников. Семейства съезжались вместе жить на укрепленных участках с дозорными башнями для защиты от других кланов, смешивались через браки, объединяли свой труд и состояние, чтобы обеспечить сохранение единства клана в кризисный момент. Кланы объединялись в партии, которые образовывали большие альянсы и контролировали целые города и более крупные политические образования. Элиты на каждом этапе слияния искали союзников сверху, снизу и сбоку. Союзники подавали друг другу знаки при помощи гвельфской и гибеллинской идеологий. Как только средневековые итальянцы попадали в объятья альянса, они тут же образовывали семейные, деловые и политические совместные предприятия ради обеспечения того, чтобы никто не смог выйти из коалиции и предать общее дело.
Элиты в каждом обществе Европы раннего Нового времени создавали структуры по укоренению своих союзов на своеобразных идеологических и институциональных швартовых, которые были параллельны системам, усовершенствованным в Италии эпохи Возрождения. Религия стала главным базисом для строительства альянсов между семьями, городами и областями после Реформации. Протестантизм, католицизм и более мелкие разделения и доктринальные различия стали идеологическими основами для создания обоюдности интересов в Голландской республике, Франции или Британии. Когда голландцы, перешедшие в протестантизм, сохраняли свою веру и перед лицом испанской инквизиции, они давали сигнал другим о своем желании вложить всё в борьбу за религиозную свободу и политическую независимость. Голландские протестанты выстроили сообщество интересов, географически сконцентрировавшись в Северных Нидерландах и подчинившись новым политическим властям, когда те поднимали налоги для удовлетворения военных нужд, то есть для обороны от испанцев. Местная религиозная солидарность базировалась на прежнем сотрудничестве при строительстве плотин и систем ирригации в сельской местности и на совместных деловых инвестициях в городах. Протестанты еще более усилили свое единство перекрестными браками, продолжением слияния капиталов в совместных предприятиях и вкладами в государственные облигации, которые могли оплачиваться только при том условии, что протестанты оставались едиными и могли защищаться от испанцев.