Недостаточно, однако, заменить оппозицию между Одним и многим на различие между типами множеств. Ибо различие между двумя типами не устраняет их имманентности друг другу, причем каждое «вытекает» из другого на свой манер. Важно не то, что одни множества древовидны и другие нет, а то, что есть одеревенение множеств. Именно это происходит, когда черные дыры, рассеянные по ризоме, начинают резонировать вместе или когда стебли формируют сегменты, которые рифлят пространство во всех направлениях, делая его сравнимым, делимым, гомогенным (как мы видели прежде всего для Лица). Именно это происходит, когда «массовые» движения или молекулярные потоки сопрягаются в точках аккумуляции или стопорения, которые сегментируют и очищают их. Но, наоборот, и без симметрии стебли ризомы не перестают выходить из деревьев, а массы и потоки не перестают убегать, изобретать связи, перескакивающие от дерева к дереву и выкорчевывающие их — целое разглаживание пространства, реагирующее, в свою очередь, на рифленое пространство. Даже, и в особенности, территории взбудоражены этими глубинными движениями. Или вот язык — деревья языка раскачиваются почкованиями и ризомами. Так, что линии ризомы фактически колеблются между линиями дерева, которые сегментируют и даже стратифицируют их, и линиями ускользания или разрыва, которые уносят их прочь.
Следовательно, мы сотканы из трех линий, но у каждого вида линий свои опасности. Не только сегментированные линии, которые раскалывают нас и навязывают нам рифления гомогенного пространства, но также и молекулярные линии, которые уже несут свои микроскопические черные дыры, и, наконец, сами линии ускользания, всегда рискующие оставить свои творческие потенциальные возможности и превратиться в линию смерти, превратиться в линию чистого и простого разрушения (фашизм).
П
План консистенции, Тело без Органов
План консистенции или композиции (Планоменон) противоположен плану организации и развития. Организация и развитие касаются формы и субстанции — одновременно, развития формы и формирования субстанции или субъекта. Но план консистенции игнорирует субстанцию и форму — этовости, записанные на этом плане, как раз и являются модусами индивидуации, которые не осуществляются ни с помощью формы, ни с помощью субъекта. План — абстрактно, но реально — состоит из отношений скорости и медленности между неоформленными элементами, а также из композиций соответствующих интенсивных аффектов («долгота» и «широта» плана). Во втором смысле консистенция конкретно связывает вместе гетерогенные, несоизмеримые элементы как таковые: она обеспечивает консолидацию размытых совокупностей — другими словами, множеств типа ризомы. Действительно, консистенция, осуществляясь благодаря консолидации, с необходимостью действует в середине, посредством середины, и противостоит любому принципиальному плану или плану конечной цели. Спиноза, Гельдерлин, Клейст, Ницше — землемеры такого плана консистенции. Никогда и никаких унификаций или тотализаций, но консистенции или консолидации.
На плане консистенции записывается вот что: этовости,события, бестелесные трансформации, постигаемые сами по себе; кочевые сущности,неясные, но все же строгие; континуумы интенсивностейили непрерывных вариаций, выходящие за пределы констант и переменных; становления,не обладающие ни термином, ни субъектом, но втягивающие друг друга в зоны близости или неразрешимости; гладкие пространства,компонующиеся через рифленое пространство. Мы бы сказали, что тело без органов, или тела без органов (плато), вступают в игру — ради индивидуации благодаря этовости, ради производства и интенсивностей, начинающихся со степени ноль, ради материи вариации, ради медиума становления или трансформации, ради разглаживания пространства. Мощная неорганическая жизнь, избегающая страт, пересекает сборки и чертит абстрактную линию без контура, линию номадического искусства и странствующей металлургии.
Это план консистенции конституирует тело без органов или же тело без органов компонует план? Одно ли и то же Тело без Органов и План? В любом случае у компонующего и скомпонованного одна и та же мощь — у линии нет измерения, которое превосходило бы измерение точки, а у поверхности нет измерения, превосходящего измерение линии, и измерение и объема не выше измерения поверхности, но всегда есть неточное, дробное число измерений, постоянно увеличивающееся или уменьшающееся согласно частям плана. План производит сечение множеств в вариабельных измерениях. Следовательно, речь идет о способе соединения между различными частями плана: в какой мере тела без органов компонуются в совокупность? и как продолжаются континуумы интенсивности? в каком порядке создаются серии трансформаций? что всегда выполняют эти алогичные сцепления в середине, благодаря которым шаг за шагом конструируется план в возрастающем или понижающемся дробном порядке? План подобен веренице дверей. И конкретные правила построения плана обретаются в той степени, в какой они выполняют селективную роль. Действительно, именно план, то есть способ соединения, дает средства для устранения пустых и злокачественных тел, соперничающих с телом без органов; для отказа от гомогенных поверхностей, возвращающих гладкое пространство; и для нейтрализации линий смерти и разрушения, отклоняющих линию ускользания. Именно удерживаемое и сохраняемое, а значит, созидаемое и согласующее — лишь оно увеличивает число соединенийна каждом уровне деления или композиции, как в уменьшающемся, так и в возрастающем порядке (лишь оно не может делиться, не меняя природы, или вступать в большую композицию, требуя при этом нового критерия сравнения…).
Д
Детерриторизация
Функция детерриторизации: Д — это движение, благодаря которому «некто» оставляет территорию. Это — действие линии ускользания. Но бывают крайне разные случаи. Д может покрываться компенсирующей ее ретерриторизацией так, что линии ускользания ставится барьер — в этом смысле можно сказать, что Д является отрицательной.Все, что угодно, может служить в качестве ретерриторизации, другими словами, «стоять за» утраченную территорию; действительно, мы можем ретерриторизоваться на живом существе, объекте, книге, аппарате или системе… Например, весьма неточно называть аппарат Государства территориальным — он фактически создает некую Д, но немедленно покрывается ретерриторизациями на собственности, работе и деньгах (само собой разумеется, что собственность на землю, общественная или частная, не территориальна, а обеспечивает ретерриторизацию). Среди режимов знаков означающий режимконечно же достигает высокого уровня Д; но поскольку он одновременно создает всю систему ретерриторизации на означаемом и на самом означающем, то блокирует линию ускользания, позволяя существовать только негативной Д. Другой случай представляется, когда Д становится позитивной, то есть утверждается через ретерриторизации, которые играют лишь вторичную роль, но между тем она остается относительной,ибо линия полета, каковую она прочерчивает, сегментируется, делится на последовательные «процессы», тонет в черных дырах или даже приводит к всеобщей черной дыре (катастрофа). Это и есть случай режима субъективных знаков,с его страстной и связанной с сознанием Д, которая положительна, но только в относительном смысле. Сразу следует отметить, что эти две главные формы Д не находятся в простом эволюционном отношении друг к другу — вторая может убежать от первой, а также она может привести к первой (мы видим такое именно тогда, когда сегментации соперничающих линий ускользания приводят в движение всю ретерриторизацию целиком или один из сегментов, тот, чье движение ускользания останавливается). Существуют все виды смешанных фигур, принимающих крайне разнообразные формы Д.
Существует ли абсолютнаяД и что значит сказать «абсолютное»? Прежде всего, мы должны лучше понять отношения между Д, территорией, ретерриторизацией и землей. Во-первых, сама территория неотделима от векторов детерриторизации, вырабатывающих ее изнутри, — либо потому, что территориальность является гибкой и «маргинальной», другими словами, странствующей, либо потому, что сама территориальная сборка открывается в другие типы сборок и приводится ими в движение. Во-вторых, Д, в свою очередь, неотделима от соотносительных ретерриторизации. Д никогда не является простой, но всегда множественной и сложной — не только потому, что одновременно сразу участвует в разнообразных формах, но также и потому, что она сводит вместе различные скорости и движения, на основе которых мы определяем в тот или иной момент «детерриторизуемое» и «детерриторизующее». Итак, ретерриторизация, как изначальное действие, не выражает возвращения к территории, но эти дифференциальные отношения внутренние для самой Д, такое многообразие является внутренним для линии ускользания (см. «теоремы Д»). Наконец, земля — вовсе не противоположность Д: мы уже видим это в таинстве «зарождения», где земля, как раскаленный, эксцентричный или интенсивный фокус, пребывает вне территории и существует только в движении Д. Более того, именно земля — льды — является главным образом Детерриторизацией: именно в этом смысле она принадлежит Космосу и предстает в качестве материала, благодаря которому человек захватывает космические силы. Скажем, что земля, как нечто детерриторизованное, сама является строгим коррелятом Д. До такой степени, что Д можно назвать творцом земли — новой земли, вселенной, а не только ретерриторизации.