«В хлопчатобумажных, шерстяных, льняных и других отраслях, – начал он по памяти чтение фрагмента из главного труда Карла Маркса, – прежде всего находит себе удовлетворение стремление капитала к безграничному и беспощадному удлинению рабочего дня. – Он сжимал кулаки, повышал голос, вращал глазами, изливая в эти слова все свое несогласие с окружающей действительностью. – История регулирования рабочего дня в некоторых отраслях производства и еще продолжающаяся борьба за это регулирование в других наглядно доказывают, что изолированный рабочий не в состоянии оказать какого бы то ни было сопротивления…»
Публика встретила его выступление более чем благожелательно. Раздались аплодисменты.
При подведении итогов ведущая конкурса совершенно неожиданно назвала его имя. Максим икнул даже. Ему присудили приз за третье место. Второе досталось инвалиду в тюбетейке за чтение сур Корана, а первое – пятилетней девочке, блистательно, с чем Максим полностью согласился, исполнившей стихотворение Вознесенского «Хотят ли русские войны?».
Призом, врученным ему, оказалась тонкая книжка под названием «Сто верных способов разбогатеть».
– И с этого фланга атаковать пытаются, – покачал головой Максим.
Выходя из библиотеки, он выкинул книжку в урну.
Постановление правительства
– За номером таким-то… – бубнил хохол-хозяин, – …о лицензировании деятельности рикш. И так далее, и тому подобное. Короче, на бабло нас министры кинули. Просто так на дороги не выйдешь.
Рикшы загалдели. Как так можно! Чего они себе позволяют! Чингачгук подтвердил слова хозяина: да, гаишники злобствуют. По городу не проехать. В лицо смеются и транспорт конфискуют.
Получить лицензию стоит пять тысяч. Каждая коляска рассматривается как отдельное транспортное средство.
– Ну, посудите сами, мужики, – мямлил хозяин, – за каждого я платить не буду, правильно? Так что, если хотите работать, трясите загашники, платите деньги за лицензию, и будем сотрудничать дальше.
– Почему это вы платить не будете? – крикнул Максим. – Платить за наемных работников – ваша прямая обязанность.
– Ты чего! – коллеги в бока его толкают. – Шарахнулся, что ли, на хозяина так!
– По закону все должно быть именно так, – не сдается Максим. – Мы сами на себя не работаем, а потому за лицензию платить не должны. Хозяин нас обманывает.
Хохол криво усмехнулся и демонстративно развел руками.
– Я гляжу, среди нас провокатор затесался…
– И вправду провокатор, – поддержали хозяина рикши. – Что мы без работы делать будем? Пусть уж лучше побегаем пару месяцев бесплатно, добрый хозяин не откажется за нас по пять тысяч внести. Зато с лицензией будем.
– Да он не только провокатор, – громче всех голосит Чингачгук, – он казачок засланный!
– Точно!
– Я сразу понял, что в нем что-то не то. Труд не уважает, субординацию не чтит, опасные идеи распространяет. На кого работаешь, гнида? – схватил он Максима за грудки.
Тот Чингачгуку, не долго думая, двинул в рыло. Отлетел киргиз. Встал, за скулу держится.
– Вы видели? – заголосил. – Видели?
– Да одумайтесь же вы! – пытался призвать Максим людей к разуму. – Разве не видите, что хозяин нагло вас дурачит? Если мы не станем единым фронтом за свои права, нас уничтожат поодиночке.
Но не слушают разъяренные рикши Максима. Кинулись на него с кулаками. Он парочке свернул челюсти набок, но со всеми разве справишься?
Повалили его рикши на землю, ногами бить начали. И песню запели на китайском языке из фильма «Красный гаолян». Как только выучить смогли?
Еле живым он из заварушки выбрался.
На хорошем счету
– Ой, Дениска, – качает головой директор, – собрание акционеров ведь скоро!
Денис подкладывает под его ноги пуфик.
– И не говорите, Тихон Спиридонович! Вот вам беспокойство-то!
– Беспокойство, беспокойство. Ночами не сплю, кусок в горло не идет.
– Да не думайте вы о нем!
– Как же о нем не думать, глупое ты существо, – усмехается директор. – Это же главное событие в году!
– И вправду, – корчит тупую мину Денис. – Нельзя о нем не думать. Так, значит, надо очень много думать. Очень, очень много, чтобы все детали предусмотреть.
– Вот это разумно, – кивает директор, тяжело вздыхая.
Денис жалостливо смотрит на него.
– Устали, Тихон Спиридонович? Может, ботинки снимете? А я массаж вам сделаю.
Директор приподнимает ладошку и великодушно опускает. Значит, можно. Денис стягивает ботинки и принимается массировать одутловатые директорские ступни.
– Аккуратнее! – морщится Тихон Спиридонович. – Мозоли не повреди.