И, выставив вперед «Капитал», храбро выдал страшному призраку:
– Изыди, нечисть!
Проснулся тотчас. Ночь. Братва спит между могил. И какое-то шевеление по кустам и деревьям. Нет, показалось.
Снова прислушался. Сердце ноет, тревога вокруг витает. Что же это такое? Почему тревожно так?
Все же есть кто-то поблизости. Вот ветка качнулась, и шепот слышится.
Стал он по-пластунски отползать в сторону. Не забыл про котомку с «Капиталом» и своим немногочисленным скарбом. Вот так и стучит в висках, что сейчас что-то произойдет.
Вдруг видит: за деревьями машина стоит. Грузовая. И люди вокруг – одни тени мрачные, стоят, выжидают, готовятся.
– Оглушайте и в машину их грузите, – шепотом отдает один распоряжения. – Каюк настал этой банде.
Зажигалкой на мгновенье фигуры осветились. Менты!
«Кричать надо!» – озарило.
«Или не надо?» – сомнения закрались при воспоминании о несправедливости Черепана.
«Надо!» – решился, потому что не мог иначе.
– Братва!!! – завопил дурью. – Облава!!!
И сам – к кукурузному полю подался, благо поблизости.
Вскочили пацаны, закричали. Тут же сирена завыла, и фары ментовских машин пронзили кладбищенскую темноту. Беготня, вопли. Мечутся человеческие фигуры, вскидывают менты дубинки и на головы пацанов опускают.
Максим полз на четвереньках по кукурузному полю и лихорадочно оглядывался. Когда удалился на приличное расстояние, вскочил на ноги и деру дал.
К югу
Первый поезд, который ранним утром остановился на железнодорожном вокзале города, шел на Краснодар.
«Значит, мне туда дорога», – протянул он в окошко кассы мятые рубли.
Место оказалось боковым, верхним. Максим забрался на полку и попытался заснуть.
Не спалось.
Открыл «Капитал».
«Чрезмерный труд несомненно ведет к преждевременному истощению рабочей силы, – говорилось в книге. – Понадобились века для того, чтобы “свободный” рабочий был вынужден общественными условиями продавать за цену привычных жизненных средств все активное время своей жизни, свою работоспособность».
В предрассветной дымке за окном бежали деревья и поля. Грустно на душе было.
Шэдоумен и неудачники
Вот уж несколько месяцев прошло, как отец в Сибирь подался, а от него – ни слуха ни духа. И спросить не у кого, что с ним.
– Работает, небось, в три смены, – тоскливо смотрела в стену мать, – и написать нет времени. Бедняжка…
– А может, подъемные получил и забухал по-черному, – выдал версию Денис.
– Ой, господи! – всплеснула мать руками. – Типун тебе на язык.
– Очень вероятно, – согласился с братом Вовка.
– Нельзя исключать версию, что он другую женщину встретил, – подала голос Настя.
У матери глаза на лоб полезли.
– Вдруг письмо не от друга было, – продолжала Настена, – а от тайной жены.
– А не шибко ли ты умной стала, доченька?! – пришла в себя мать. – Ремень все еще на старом месте висит, ты не думай, что у меня на тебя рука не поднимется.
Взглянув на ремень, что болтался на гвозде, парни поежились. Ремнем, конечно, больше Максиму перепадало, но и им порой доставалось. Впрочем, тут же они дух перевели: мать-инвалид с ними не справится.
А мать все не унималась.
– Как жить будем?! Если так дело пойдет, придется еще кого-нибудь на хер посылать. Денис, ты на работу-то думаешь устраиваться?
– Я слесарем погожу, – отозвался Денис. – Вариант один подвернулся.
– Ты смотри у меня! Знаю я твои варианты…
«Э-э, быдло! – думал Денис. – И угораздило меня родиться в семье неудачников…»
На следующий день он пришел домой до неприличия гордый. Устроился на работу потому что. На завод, но не слесарем. А самим шэдоуменом к самому директору!
Все так и выпали в осадок! Такой крутизны от Дениса никто не ожидал. Шэдоумен – это в прямом смысле правая рука директора. Зажигалку поднести, плащ на плечи накинуть, ботинки снять, если у директора ноги устали, – все его работа. Ответственная – до ужаса! Даже представить невозможно, какое жесткое собеседование он прошел, чтобы получить ее.
– Дениска, ястребок! – трепала сына за волосы счастливая мать. – Я всегда знала, что один ты у нас человеком станешь… Когда первая зарплата?
От рассвета до заката
– Рабочий день у нас определяется просто, – объяснял рабочим надсмотрщик с хлыстом. – От рассвета до заката. Попрошу не путать с фильмом Роберта Родригеса по сценарию Квентина Тарантино. Там все было наоборот. Да и фильм, несмотря на его коммерческий успех, удачным я бы все же не назвал… Как первый луч солнца опускается на грешную краснодарскую землю, мы, свободные люди труда, выходим на работу. Как солнце отправляется баиньки, так и мы на бочок.