Снова цитата:
«Коммунизм может функционировать и существовать только с помощью рабского труда (перечитайте «Утопию» Томаса Мора). Для этого необходим длительный период империализма, вернее, империалистических войн, который хотел перепрыгнуть Ленин. Другими словами, коммунизм — это рабовладельческий строй, доведённый до совершенства. И опять-таки не случайно он был назван концом истории, так как история в стадии коммунизма завершает, замыкает свой круг и, заканчиваясь, приходит к своему началу — к рабовладельчеству. Иудейские теоретики это знали и понимали, но русские «коммунисты» этого до сих пор понять не способны.
Ещё раз повторяю: коммунизм — это последняя, наивысшая стадия капитализма. И когда наивные русские простофили мечтают о коммунизме, они мечтают о рабском закабалении своих русских потомков. Так называемый «золотой миллиард» — это и есть единственные, избранные претенденты на коммунистическое или «райское» будущее».
Рабовладельческое общество — это общество, в котором человек ощущает себя рабом. (Непонятно только, зачем при обсуждении проблем современности приводить в качестве доказательства «Утопию», написанную в 1516 году?) В этом смысле можно считать, что рабовладение в мире никогда не кончалось. Единственным исключением были, пожалуй, полтора десятилетия Советской власти её героического периода перед войной, который я краешком застал. Не передать это ощущение, что нам, гражданам лучшей в мире страны, доступно всё, даже считающееся невозможным. Те, кто этого не видел лично, всё равно не поверят.
И — одно логическое несоответствие. Евреев в мире — несколько миллионов, с учётом масонов — несколько больше. А «золотой миллиард» — это миллиард. Значит, это царство не для одних евреев, а что-то другое.
Теперь посмотрим, как сторонниками теории еврейского заговора понимается религиозная сторона вопроса:
«У иудеев есть два самых ненавистных человека во всём земном бытии — это Богочеловек Иисус Христос и Иосиф Сталин. Оба они, в чём не сомневается ни один иудейский «мыслитель», столкнули человеческую историю на неправильный путь, то есть затормозили движение истории к её концу. Цель истории, по убеждению фарисеев и талмудистов всех времён (а Маркс был именно талмудическим сатанистом), восстановление рая на земле. Естественно, рая для «избранного» народа. Христос отверг этот «рай» как лживую мечту и призвал уверовать в рай на небесах (в ином мире), но тоже для избранных, для тех, кто поверит в Него — в Сына Бога истинного. Сталин же, как последователь марксистско-ленинской идеи коммунистического «рая», вынужден был строить коммунизм (утраченный рай) не для избранных, а для всех «трудящихся». Он был именно вынужден, так как являлся заложником лживой идеи и, не сомневаюсь, понимал недостижимость этой цели («рая» для всех)…».
Христос отверг не идею земного рая для избранных, а идею земного рая вообще. Он пришёл, чтобы дать вечную жизнь тем, кто поверит в Него и станет жить так, как Он учил. Вообще приплетать Христа к нашим земным столкновениям — дело рискованное и неблагодарное.
Ставить Сталина в один ряд с Христом, хотя бы в каком-то одном отношении, тоже вряд ли стоило бы, когда читаешь такое, чувствуешь себя как-то неловко. Мы слишком сосредоточены на том отрезке истории, когда нам довелось жить, а если посмотреть на историю пошире, наверное, найдётся немало деятелей, которых евреи считают самыми большими своими недоброжелателями (например, тех, кто разрушил Иерусалим и храм Соломона, обрёк евреев на рассеяние по всему миру и пр.).
И вот дальнейшее развитие религиозной темы:
«Ленин, опережая время, вольно или невольно пытался сыграть роль нового мессии, то есть, отвергая христианство, намеревался исполнить именно религиозную, ветхозаветную мечту — устроить «землю обетованную» на территории Российской Империи… Потому-то столь жестоко насаждалось коммунистическое мировоззрение в России, что идея коммунизма — это, в первую очередь, идея религиозная. Просто здесь имела место другая религия, противостоящая, противоречащая христианству, противоборствующая с христианством и прежде всего — с Православием…».
Эти утверждения также представляются мало обоснованными. Во-первых, всякое настоящее общественное движение, а тем более — ожесточённая гражданская война, — это явление религиозное (или квазирелигиозное, воспринимающееся как религиозное, как борьба за святое дело). Во-вторых, гражданские войны обычно по своей ожесточённости, по жесткости, проявляемой обеими сторонами, превосходят войны с внешними врагами. И наша Гражданская война не представила исключения из этого правила.