По Коровьему рынку, через ворота Сан-Томазо, вдоль портовых стен, через предместье Сан-Пьетро д'Арена карета Парвизи ехала тем же путем, что проделал прошлой ночью Гравелли.
Путники молчали. Толчки и тряска на ухабистой дороге к беседе никак не располагали. Парвизи сидел с мрачным видом. Мыслями он был далеко отсюда - в варварийском логове на африканском берегу. Де Вермон смотрел в окошко на незнакомый ему ландшафт. Вдруг он увидел сидящего на обочине мужчину. Рядом с ним паслась лошадь. В одной руке он держал оплетенную тонкими прутьями бутыль, в другой - кусок хлеба с сыром.
Карета проехала мимо. Впереди показались руины какого-то большого старинного сооружения. Полное безлюдье, ни одной живой души...
Но тут позади кареты послышался конский топот, и мгновение спустя в окошке показалась веселая, улыбающаяся во весь рот физиономия незнакомого молодого человека.
- Добрый день! - вежливо приветствовал он обоих путников.
Парвизи опустил оконное стекло. Может, молодому человеку нужен совет? "Наверное, нас догнал тот малый, что отдыхал на обочине", - подумал было де Вермон, однако тут же убедился в своей ошибке - это был совсем другой человек.
- Что случилось? - спросил купец.
- Ничего особенного, синьор, - не переставая улыбаться, ответил всадник.
- Но что-то ведь все же заставило вас обратиться к нам. Мы вас слушаем, приятель!
- Да так, сущая безделица, - смешно растягивая слова, ответил незнакомец.
- Говорите же!
Всадник окинул взглядом карету, потом прищелкнул вдруг языком и сказал, обращаясь к Парвизи:
- Не будете ли вы столь любезны и не согласитесь ли составить нам компанию?
- О чем вы? Что все это значит? - резко оборвал его генуэзец.
- Там, впереди, будет развилка. Велите своему кучеру свернуть направо.
- А если я не сделаю этого?
- К чему поднимать шум, я ведь, кажется, очень вежливо попросил вас об этом небольшом одолжении. - Лицо молодого человека так и лучилось дружелюбием и радостью.
- Кто вы?
- Человек, как и вы, синьор, хоть положение мое и не столь блестяще, как ваше.
- Бандит?
- Фу, синьор Парвизи! Итак, согласны ли вы последовать моему приглашению?
Тон всадника изменился, хотя вел он себя по-прежнему весьма корректно.
- Нет! Я не один, со мной мой гость, за которого я в ответе.
Андреа Парвизи тревожно огляделся. Никого вокруг, только далеко позади по дороге скачет одинокий всадник.
- Кучер, гони лошадей во всю прыть! Хлещи их кнутом! - приказал купец.
- Очень жаль, но мне не остается ничего другого, как применить силу. Вы сами это выбрали, синьор Парвизи.
Молодой человек все с той же иронической улыбкой вытащил из-за кушака пистолет и выстрелил вверх.
Карета меж тем приблизилась уже почти к той самой развилке, о которой говорил незнакомец. Из ущелья показались закутанные в плащи фигуры. Всадник прямо с седла перепрыгнул на козлы кареты и вырвал у кучера кнут и вожжи. На полном скаку он завернул упряжку на боковую дорогу, так что карета едва не опрокинулась. Кони помчались по узкому коридору, пробитому в скалах между высящимися слева и справа гранитными стенами. Здесь было уже почти совсем темно.
Путники покорились неизбежности.
- Не бойтесь, господин де Вермон, - успокаивал француза Парвизи. - С этими людьми можно договориться. Золото и здесь сделает чудо. На нашу жизнь они не посягнут.
Де Вермон лишь пренебрежительно пожал плечами. Ему этот налет показался даже чем-то пикантным. Бандиты достаточно умны, чтобы всерьез связываться с французом. Это грозило далеко идущими последствиями.
Оба они, и Парвизи и де Вермон, не знали, что и следующий за ними всадник тоже угодил в лапы разбойников.
Упряжка неслась, не сбавляя скорости. За окнами кареты стало совсем темно, наступила ночь. Парвизи попытался было поначалу определить по извилинам и поворотам, куда их везут, но вскоре отказался от этого.
Вдруг карета резко остановилась. Толчок был столь сильный, что люди попадали с сидений.
- Выходите! - послышался жесткий, не допускающий возражений приказ.
Чьи-то крепкие руки выволокли пленников из кареты, и не успели они оглянуться, как оказались уже в каком-то доме.
- Давай их сюда!
Парвизи и де Вермона втолкнули в темную комнату. Захлопнулась дверь. Проскрежетали два засова.
Не столь гладко и складно обошлось все с захваченным вместе с ними всадником, крепким, молодым парнем. Еще в пути он пытался разъяснить бандитам, что никакого зла против них и в мыслях не держал, а потому и не понимает, зачем он им понадобился.
Он - посыльный одного влиятельного синьора, затевать ссору с которым он им не советовал бы.
- Вот как? И кто же этот твой влиятельный синьор?
- Синьор Антонио Гравелли, генуэзский банкир.
- Ну, ну. А пока иди спокойно, куда тебя ведут, и не терзай себя попусту всякими сомнениями. Хозяину твоему потом все объяснят, и тебе, возможно, помогут наверстать потерянное время. Но говорить об этом пока еще рано.
В ответ на это всадник потребовал, чтобы его доставили к их главарю.
- Нет, - последовал отказ, - когда будет надо, он сам явится сюда.
В руках у парня был готовый к стрельбе пистолет, и схватить его бандиты не отваживались. Да и само появление его было случайным, заранее никак не предусмотренным. Один из друзей сообщил, что сегодня Парвизи поедет в свое имение, и им было велено захватить купца, не причиняя ему однако ни в коем случае никакого ущерба.
Как обходиться с посыльным Гравелли, люди Властелина Гор не знали. Во всяком случае, с ним-то уж можно не особенно церемониться. Первым делом, его следовало ссадить с коня. Хотя бы для того, чтобы показать, что здесь командуют бандиты. Ничего с ним не случится, не помять бы только ненароком. Никакого другого начальника над собой, кроме своего собственного, они не признавали, но и затевать свару с Гравелли тоже не хотелось бы. Очень уж он богат и властен. Денег у него - куры не клюют, столько людей нанять может, что и самому Властелину Гор жарко придется.