Неплохо, даже просто хорошо, — решил он, перечтя записку. Прежде всего, «вашими» — о корсарах. Сперва он хотел было написать просто «корсарами», но, поразмыслив, решил, что лучше будет именно «вашими корсарами»: это покажет Бенелли, что его самоуправная игра с Парвизи разгадана. Надо надеяться, что Бенелли поймет должным образом и слово «оцените», поймет в смысле желательности устранения Луиджи Парвизи. Но надо выразиться и пояснее: с тех пор как стало известно, что владычество дея продолжается, нельзя больше ограничиваться первоначальными целями. Людей, которые должны искать Ливио, надо нацелить и на его отца.
«Попадется вам на пути Луиджи Парвизи, знайте — он враг!»
Во второй части письма он давал указания своим людям. Будто так, между прочим, не придавая этому никакой важности. Все самое главное стояло в начале или было сказано, разъяснено, подчеркнуто и подано столь осторожными намеками, что ничей чужой глаз ничего бы здесь не разглядел. Да и нацарапал он свое послание умышленно неразборчиво, важные же слова упрятал среди общих приветов, перед самой подписью. Возьмись кто читать — не обратят и внимания. Ну а те, кому адресовано, поймут все не хуже, чем он сам. Поймут и воспримут как приказ, отменяющий все прежние распоряжения.
Итак, рывок к новым делам. Рычаг нажат. Теперь все закрутится…
И конец на этом. Не тратить больше ни сил, ни нервов. Главное — запалить костер!
Глава 13
КОРСАРСКИЙ ЮНГА
Эль-Франси — Парвизи — снова пустился в путь по регентству Алжир. Селим был вне себя от радости находиться снова рядом с другом, который из бывшего ученика давно обратился в мастера.
Оба все еще искали ребенка, который тем временем почти уже вышел из детского возраста.
Нигде никакого следа.
— Да жив ли он еще, мой Ливио?
В сотый раз уже задавал Луиджи этот вопрос, и никогда негр на него не отвечал. Вот и на этот раз Луиджи вовсе не ожидал услышать «да» или «нет» от своего верного спутника. Обращался он, собственно, к самому себе. Разве узнаешь таким способом что-нибудь вразумительное? Остается надеяться лишь на то, что слово «нет» ничем не подтверждено Он чувствует, он уверен, что его сын жив. Он где-то здесь, в этой большой стране. И поиски его нужно продолжать, пока не прорвется завеса тайны вокруг него, пока отец не отыщет сына.
Неделями и месяцами пребывали оба охотника и исследователя в пути, возвращаясь на короткое время для отдыха в Ла-Каль.
Роже де ла Винь встречал друга с распростертыми объятиями, приветствовал его всякий раз как заново родившегося: еще бы — Луиджи возвратился после всех опасностей целым и невредимым! Как мечтал Роже отправиться однажды вместе с ним, пережить приключения, ради которых он и пустился в Африку. Однако служебные дела накрепко приковали его к «Компани д'Африк». И к тому же он только стеснил бы друга, а то, чего доброго, и навредил ему.
Кое-кого из старых знакомых первого времени пребывания Парвизи в Ла-Кале уже не было в живых. Море протянуло свои мокрые руки, ударило по лодкам мощными кулаками и разметало, раздробило суденышки, утянуло людей в пучину. Иные погибли во время побоища в бонской церкви.
Кроме Роже в Ла-Кале был еще и Клод. За это время он превратился в статного юношу. Таким должен быть теперь и Ливио. Отеческие отношения к мальчику переросли у Луиджи постепенно в настоящую мужскую дружбу, глубокую и искреннюю. С Клодом, несмотря на его юные годы, можно было говорить о самых серьезных вещах.
Но не долго оставался Луиджи на сей раз в городке искателей кораллов. И виной тому был Клод. Луиджи любил его, мальчик платил ему тем же, и Парвизи видел в нем Ливио. Это было слишком для сурового мужчины.
Дальше! Дальше!
Лишь несколько дней спустя, после отчаянной скачки, раненое сердце вновь забилось равномерно, и Эль-Франси снова стал выдержанным, рассудительным охотником, исполненным одной задачей — найти сына.
В 1817 году, на краю пустыни, до обоих друзей дошла весть, заставившая их насторожиться
Омар-паша устранен. Отважного и решительного в делах дея, которого не смогли одолеть до конца даже англичане, сбросили его собственные люди. Его же янычары ворвались во дворец и свергли великого, могущественного владыку. Закованного в цепи, подгоняемого ударами плетей, бывшего дея вытащили на базарную площадь его столицы Алжира и удушили. Мало кто из его предшественников на алжирском троне кончил по-иному.
Дей умер! Да здравствует дей! Да здравствует Али Ходжа-паша, новый дей!
Новый человек на троне. Будет ли он следовать тем же путем, что и Омар-паша? Лучше или хуже он, чем покойный?
Али Ходжа-паша — еще один чистый лист для Луиджи Парвизи и Селима… Пока что в истории алжирских деев, работорговцев, пиратов, предателей, самовластных тиранов новое — только имя. Время золотыми или кровавыми литерами впишет в книгу судеб деяния этого человека.
— Эль-Франси? Ты Эль-Франси? Пойдем с нами в нашу деревню!
Мальчик засиял, услышав имя незнакомца. Вот он какой, этот прославленный охотник!
— Ты хочешь меня привести? — улыбаясь, спросил Луиджи.
— Конечно! Идем!
— Как тебя зовут, дружок?
Крепкий, бодрый паренек нравился Парвизи.
— Али.
— Тогда — вперед! Веди нас, Али.
Деревня засуетилась.
— Эль-Франси пришел!
Радостная весть полетела от хижины к хижине. Эль-Франси, друг и помощник всех арабов и берберов, кумир маленького отважного Омара, снова появился наконец в их деревне.
Молодежь не давала гостю прохода. Его осаждали вопросами и просьбами. Луиджи радовал восторг парней.
Старики, много лет назад уже встречавшиеся с гостем, с улыбкой наблюдали за происходящим. Гм-м-м, однако и для Эль-Франси время не прошло бесследно. Неудивительно. Постоянные схватки с хищниками, взбудораженные нервы — не опоздай, не промахнись: пантера или лев уже изготовились к прыжку. Чуть промедлил — и конец… Всегда смерть перед глазами. А вечные скитания в любую погоду? Все это неизбежно меняет облик человека. По Эль-Франси это особенно заметно: он изменился до неузнаваемости.
И еще кое-что бросилось в глаза людям: конечно, Эль-Франси, как и прежде, очень волнуют повседневные заботы местных жителей, но сверх того он говорит теперь с ними и об отношении к туркам. Делает он это, однако, очень осторожно, не выставляя себя открыто врагом чужеземных властителей. Как ни говори, сам-то он тоже ведь не араб, не бербер или негр, а — чужеземец. Ни разу он не сказал: «Беритесь за оружие, освобождайтесь от давящего вас гнета». Нет, сам он этого не говорит, но осторожно подводит к тому своих друзей и почитателей. Решения они должны принимать сами.
Али сразу отвоевал себе место по правую руку от охотника. Кто привел Эль-Франси в деревню? Он. Вот ему и полагается почетное место. Остальные молча признавали это, хотя и не без некоторой зависти. Слева сидел Селим. Жители деревни отлично понимали, что не менее известный и любимый спутник великого охотника никак не слуга ему, а верный, преданный друг, и не давали негру даже пальцем шевельнуть. Они сами позаботились о лошадях, приготовили для гостей хижину, расстарались с едой и питьем.
Между Луиджи и Селимом оставалось немного места. Узкое пространство, однако не настолько, чтобы туда не втиснулся еще один парень: Ахмед. Исполин-негр с улыбкой слегка подвинулся, увидев умоляющие глаза своего маленького собрата. Он обнял мальчика рукой, и тот сидел, притихнув, как мышка, слушая вместе со всеми рассказы Эль-Франси.
Луиджи не давали прерваться. Сегодня был праздник, великое событие для подростков. «Выкладывай все до конца!» — горели желанием их глаза.
— Мой друг Омар тоже мечтал стать таким великим охотником, как ты, — вставил свое слово Али. — Верно, Ахмед?
— Да, он очень хотел этого, — подтвердил друг.