Каким-то образом мне даже почти удалось выбраться из коридора — монстр добрался до меня уже возле ступеней. Правда, из-за причуд силы тяжести (интересно, а это тоже всего лишь глюк? Хотя нет, вот ни ордена не интересно!), в общем, из-за фокусов гравитации и вверх, и вниз межпалубный трап сейчас уходил отсюда под отрицательным углом — подняться по такому для меня даже со здоровыми ногами, вероятно, стало бы той еще задачей, ну а спуск свелся бы к банальному нырку в пустоту проема…
Последнее, однако, давало какой-никакой шанс если не на спасение, то хотя бы на крошечную отсрочку неизбежного, но все же вниз я прыгнул не сам — меня бесцеремонно скинуло туда подоспевшее-таки чудовище, попутно вспоров мне рогом бедро. Новой боли я, впрочем, уже почти не ощутил.
Что ж, оставалось лишь надеяться, что остальным членам экипажа в их видениях повезло больше, чем нам с бортмехаником.
«Прощайте, Аран!» — успел коротко бросить я ей в неодолимо навалившейся темноте — понимая, что никакого ответа уже не получу.
Однако нежданно тот все же последовал — как мне показалось, задержавшись лишь на миг. Но пришел он вовсе не от делившей со мной голову шестисолнечницы — извне, да еще и мурлыкающим голосом фелиды:
— М-ня, капитан, очнитесь! Все кончилось, м-ня!
Чего только не почудится при встрече с кинской морской звездой!
А что для меня все кончилось — так будто я этого и так не понимаю…
4. Некоторые итоги
— Я будто бы вдруг оказалась на Гохаре! — возбужденно рассказывала нам Дик. — При этом, кажется, понимала, что нахожусь здесь, на борту, но как-то это одно другому совершенно не мешало! А там, в Королевстве, моего деда, типа, свергли, а меня схватили и заточили в тюремный подвал! Каменный мешок без окон и дверей, только узкий люк в потолке, высоко — не допрыгнуть и не вскарабкаться: стены гладкие! И темно, как у фелиды под хв… Ой, прости, Уняйя, это просто такая дурацкая поговорка! — поняв, что по неосторожности ляпнула, смешалась юнга.
— М-ня, почему же дурацкая? — благодушно улыбнулась ей с экрана кошкодевочка. — В некотором смысле там действительно очень темно, м-ня.
Уняйя несла вахту в рубке, мы же, все остальные, собрались в медотсеке зализывать нанесенные нам галлюцинациями отнюдь не призрачные раны. Ноги Дик от стоп до коленей были сплошь в мелких укусах и синюшных язвочках — как и кисти ее рук. На животе у Ксен, справа под ребрами, зиял глубокий разрез — как раз сейчас медицинский аппарат его аккуратно латал под чутким присмотром Брин. Сама пилот полуоглохла — по прогнозам, до конца слух у нее должен был восстановиться не ранее чем через пару суток, и сейчас в ушах девушки красовались затычки с лекарственной смесью. Что касается меня, то тут дело свелось к обожженным кислотой щиколоткам, раскуроченному правому бедру — перетянутому сейчас тугой временной повязкой — и легкому сотрясению мозга.
Видимых повреждений на «Еве» не имелось лишь у двоих: у Шулея, так до сих пор и пребывавшего в отключке, и у Уняйи.
Как я успел уяснить, фелиде-то мы и были обязаны тем, что в итоге относительно легко отделались: кошкодевочка все же сумела разобраться с управлением контейнерами и стабилизировать состояние заключенных в них морских звезд — десяти из двенадцати. С одиннадцатой — не успела: ящик развалился и тварь выбралась — в точности как та, первая, что и навела у нас на борту шороху. Но этой вовремя сориентировавшаяся Уняйя разгуляться уже не позволила, сразу разодрав когтями в клочья.
Первая же из беглянок сдохла своей смертью примерно через двести ударов сердца после прорыва на волю: чем-то атмосфера у нас на борту пришлась ей не по нраву. Но дел, зараза, натворить успела!
К слову, что касается времени, то субъективно мой забег наперегонки с монстром где-то столько и длился, а вот та же Дик, например, была твердо убеждена, что провела в своем воображаемом каменном мешке несколько долгих часов.
— …Так вот, темно было, — продолжила между тем свою историю юнга. — И холодная вода — по колено! А я, извините, без ничего… — слегка покраснев, она покосилась на меня, но продолжила. — То есть без всего. Голышом, в общем. И внизу, в воде, какие-то черви копошатся! Скользкие! Бррр! Сперва просто шныряли туда-сюда, а потом как давай кусаться! Я попробовала их топтать, так они от этого только пуще разъярились! Сунула руки, чтобы отгонять — так они и их искусали! — девочка продемонстрировала нам свои кисти, уже, впрочем, тщательно обработанные и покрытые толстым слоем терапевтического геля. — Я только потом вспомнила, когда уже все закончилось: во дворце ходили разговоры о полузатопленных тюремных подземельях, в которых якобы обитают такие твари. Они не просто кусают, а откладывают в ранку яичко! И еще впрыскивают яд! Через некоторое время человек оказывается парализован, но сразу не умирает, сначала просто падает. А в нем уже развиваются личинки! И жрут его изнутри! Вот! Правда, я думала, это все глупые байки…