Органично влился в эту красногалстучную тусовку и я, а вот сопровождавшая меня Уняйя по каким-то своим причинам предпочла оставить «дыррайку» на голове. К слову, еще на борту фелида проделала в платке прорези для своих острых ушек, иначе ей было косынку толком не повязать. Теперь же на мою спутницу оглядывались — но все же вряд ли из-за несоответствия канонам здешней моды: любопытные взоры кошкодевочка к себе притягивала в любом порту, где бы ни выходила «в свет».
Я уже не в первый раз подумал, что если когда-нибудь захочу что-то незаметно провернуть на тверди — запущу впереди Уняйю, и пока все станут пялиться на нее — по-тихому сделаю все, что нужно. Но сейчас мы с фелидой шли рядом, и часть предназначенного ей внимания, напротив, перепадала и мне. Причем кто-то глазел с недоумением, кто-то — с нескрываемой завистью, а некоторые, пусть и немногие — поглядывали чуть ли не сочувственно. Я такое и раньше замечал, но не обращал внимания, а сейчас, после Ламатора, задумался: уж не видят ли иные встречные во мне одного из тех несчастных юношей, которых, по тамошней легенде, коварные кошкодевочки избирают для своих утех?
Уняйя, кстати, горячо меня заверяла, что ламаторский эпос про рабство планеты у фелид — сущая чепуха. При первой же возможности она послала на этот счет запрос своей кровной матери, дазе Мняйе, и уже на Дырр-Ау получила от той категоричный ответ: соответствующий сектор человеческого Приграничья никогда не входил в сферу интересов хвостатого народа. Правда, как и у людей, в истории кошкодевочек имелись «белые пятна», возникшие в Эпоху Восстания Машин, но, по-хорошему, сама идея господства над иными галактическими расами фелидам претила — об этом знали везде, кроме, как выяснилось, Ламатора…
Портовый бар был почти полон, но особу, на встречу с которой пришли, мы заметили сразу: блондинка сидела за столиком одна, спиной к стене. При нашем с Уняйей появлении в дверях чужачка приветливо, словно старым приятелям, помахала нам рукой. Издалека, да еще при неровном освещении заведения, девицу запросто можно было принять за Ксен (Брин, скорее всего, повела бы себя сдержаннее), и очередное напоминание об этом сходстве неприятно меня царапнуло. Ксен — наша Ксен, моя Ксен — не могла, не должна была иметь ничего общего с этой!
Мы с фелидой подошли к столику чужачки.
— А вы пунктуальны, капитан! — улыбнулась блондинка. На ней была форменная куртка без нашивок — возможно, та самая, в которой мы высадили нашу бывшую пленницу с «Евы». Шею украшала «дыррайка». На столе перед девицей стоял высокий пузатый бокал с чем-то бордовым — похоже, нетронутый. — Присаживайтесь, — радушно предложила нам хозяйка столика. — Вина? Пива? Я угощаю.
Мы молча опустились на скамью напротив чужачки — и за нашими спинами тут же вырос официант.
— Пока ничего не нужно, — поведя рукой, отпустил я его.
— Напрасно, — покачала головой блондинка. — Тут превосходные местные сухие сорта, — слегка постучала она ногтем по чаше своего бокала. — Могли бы выпить за дружбу! — голос девицы звучал весело и благодушно, и даже взгляд будто бы лучился искренним расположением к собеседникам — хотя и в том, и в том, пожалуй, все же не обходилось без «фирменной» капельки если не яда, то кислинки.
— Давай лучше к делу, — скривившись, заявил я.
— Между прочем, нам надо бы заново познакомиться, — как ни в чем не бывало проговорила чужачка. — Длу Ахой иль Дырр-Ау, к вашим услугам, — она вытянула вперед левую руку с ободком СИКа на мизинце, но когда ни я, ни фелида не пожелали прикоснуться к тому собственным коммуникатором, без малейших сожалений снова ее отвела: — Ладно, по кольцам, надеюсь, ударим позже. А что касается имени, тут все просто: некую Ксен Дубб иль Огуа, космологический вид — человек исходный, клонический статус по документам — оригинал, нынче разыскивают за взлом полицейского фонда. Ордер, конечно, не глобальный, но в некоторых третьестепенных мирах признается. Так что имейте в виду, кстати: в ином порту вашу милую суперкарго могут и принять под белы ручки! — заговорщически подмигнула она.
— Туда, где действует ордер, выписанный на Огуа, нам всяко не летать, — равнодушно пожал я плечами, мысленно все же сделав себе пометку обсудить вопрос с Ксен. На нас-то у нее на родине сперва выписали как раз глобальный ордер, который позже отозвали под давлением гохарцев — а ну как тот, которого удостоилась чужачка, по факту окажется шире?
«Скорее всего, так и есть, — подсказала мне Аран. — Минимум в паре систем, в целом для “Евы” безопасных, нашей Ксен лучше не светиться! Как-то мы действительно упустили этот момент…»
— В любом случае, можете называть меня Длу, — заявила между тем чужачка — и то, что она больше не претендует на имя нашей суперкарго будто бы подспудно подняло ее в моем восприятии на ступеньку выше. Может, на это и был расчет? Хотя вряд ли: слишком уж тонко. — И давайте сразу попробуем провести под нашим общим прошлым еще одну черту, — проговорила между тем девица. — Я сожалею, что стерла вашу цифровую. Честно, — ну да, она же считает, что Аран тогда погибла.
«Ха!Не дождетесь!»
— И не только потому, что вместе с ней уничтожила шифровку и провалила миссию Синдиката, — продолжила блондинка. — И да, на них я больше не работаю!
— М-ня! — фыркнула фелида. — Еще бы! Неудачников они у себя не держат, м-ня! Удивительно, как тебя в живых оставили… Длу, м-ня!
— Тут как раз ничего удивительного, — спокойно заметила на это девица. — Что бы про него ни болтали, Синдикат абсолютно рационален и никогда не убивает без веской причины. Мне предложили на выбор: выплатить штраф или виток отработать в борделе. Честно признаюсь: вас я тогда немного обманула, кое-какую сумму утаила — и ее мне почти хватило, чтобы рассчитаться с Синдикатом. Осталась мелочь — хотя с чем сравнивать, конечно. Семь тысяч кредитов — или три декады с широко раздвинутыми ногами.
— Элитные расценки! — не удержался от едкого замечания я.
— Если бы, — ничуть не смешавшись, поморщилась Длу. — Да и условия работы у них там, как болтают, нездоровые… Так что я снова предпочла откупиться деньгами. И выторговала отсрочку. Синдикат — это вам не Гохарский Королевский Банк, с ним всегда можно договориться! В общем, итог такой: мне нужно срочно раздобыть семь тысяч…
— А что, с «Космокора» за наши головы их стрясти не удалось? — саркастически прищурился я на самоуверенную собеседницу.
— Из-за той истории с вирусом на астероиде? — невозмутимо переспросила та. — Да эти орденовы корпоративщики только обещать и умеют! Сказали, что заплатят за информацию по результату, а сами — судя по тому, что вы сейчас здесь, на Дырр-Ау, а не у них в узилище — где-то накосячили и деньги в итоге зажали! Но вы же на меня не в обиде за тот случай? — чуть склонила она голову набок. — Все же хорошо закончилось? А хранить ваши секреты я, вообще-то, не подписывалась!
— Ладно, проехали, — брезгливо бросил я — по-хорошему, донос в «Космокор» был меньшим из того, что нам стоило припомнить чужачке.
— Не сомневалась, что мы верно поймем друг друга! — просияла девица. — Итак, на чем я остановилась: мне необходимо где-то достать семь тысяч. Вам, как я понимаю, на ремонт надо в разы больше…
— С чего ты вообще взяла, что «Ева» нуждается в ремонте? — перебил я ее вопросом.
— Элементарная логика, — пожала плечами Длу. — Вы отказались от целого ряда неплохих заказов. Но там либо предлагали маленький аванс, либо грузоотправитель не готов был ждать. То есть вопрос одновременно упирается и в финансы, и в сроки. А еще я посмотрела запись вашей посадки на Дырр-Ау, это развлечение здесь бесплатно — в атмосфере корабль слегка потряхивало. Умные люди подсказали: либо у пилота руки растут из неправильного места, либо стабблок залатан на скорую руку. В идеальной анатомии своего клона я уверена — так что остается только вариант с поломкой.