Но с Ксен о пассажирской капсуле, понятно, никто и не заикался: любой намек на подобное предложение наверняка лишь усугубил бы положение дел. Если, конечно, еще было куда усугублять… И главное: что делать — непонятно! Аран лишь виртуально разводила руками, Уняйя растерянно качала хвостом, Брин просиживала у постели сестры все свободное от вахты время, но ничего путного не могла посоветовать и она.
Утратила оптимизм даже Дик.
— В гохарском флоте с девушками такое тоже бывает, — угрюмо поведала мне она. — Ксен не права: это не космос ее отторгает. Это она сама как бы внутренне отреклась от космоса — так, по крайней мере, о подобном говорил занимавшийся со мной во дворце офицер ментального контроля. И на такой стадии — нырок за нырком, пятый, шестой, седьмой, беспросветно — когда все столь запущено, это обычно уже не лечится! — наш с юнгой разговор происходил еще до восьмого обморока Ксен.
— Мало ли что там в гохарском флоте! Ксен сильная, она выкарабкается! А мы ей поможем! — горячо заверил я девочку — не то чтобы слукавив, мне и самому очень хотелось на это надеяться.
— Как?! — всплеснула руками Дик.
— Пока не знаю, — вынужден был признать я. — Но буду думать. И ты тоже думай — кто у нас, в конце концов, главный специалист по гохарской методике?
— Время упущено, капитан! Вот если бы я спохватилась по пути на Дырр-Ау, а лучше — еще на Ламаторе… Уже там появились первые симптомы, а я не обратила внимания! — казалось, юнга вот-вот расплачется.
— Никто не обратил…
— Никто и не мог! Кроме меня! А я… я… Получается, все это из-за меня! — нет, не казалось.
— Вот только этого не надо!.. — я осторожно погладил девочку по стриженой макушке. Дик втянула было голову в плечи, а затем, внезапно подавшись вперед, спрятала лицо у меня на груди. Я аккуратно приобнял ее за узкие плечики, еще раз провел ладонью по волосам. — Если кто тут и виноват, то только я. Но мы все исправим. Обещаю.
— Правда? — выдохнула Дик куда-то в застежку моей куртки.
— Конечно! Если не станем отчаиваться и начнем шевелить мозгами!
— Я буду шевелить! Изо всех сил буду! — с готовностью откликнулась юнга.
Кажется, ее я убедил. Себя бы еще…
* * *
— Есть стыковка! — доложила Брин.
— На абордаж! — воскликнула в шутку Дик. Слезы, пролитые несколько часов назад, были давно уже ею благополучно забыты. — Бластеры к бою! За короля и Гохар!.. Ну, то есть, за капитана и «Еву»! — поспешно поправилась она.
— Отставить бластеры, юнга! — с деланой суровостью прикрикнул на нее я. — У нас гуманитарная миссия!
— Есть отставить бластеры! Возьмем горгора голыми руками!
— М-ня, я же говорила, про горгора — это глупая детская сказочка! — заметила ей Уняйя.
Поведала нам ее кошкодевочка еще на Дырр-Ау, как только мы с ней вернулись из бара после встречи с Длу, взяв тогда у чужачки сутки на размышление. Причем, сразу предупредила, что история из разряда тех, что рассказывают друг дружке на ночь совсем юные фелиды. Мол, висит в космосе звездолет и не может сдвинуться с места (про тоннель не упоминалось). В трюме у того звездолета — несметные сокровища, а в рубке сидит горгор. Корабль не его, у горгоров их вообще не бывает, они как-то иначе путешествуют, но этот зачем-то пробрался на борт — и теперь не может уйти, из-за чего жутко злится. И у всякого, кто приходит за сокровищами, в назидание отбирает сколько-то витков возраста — для фелид, особенно молодых, это вообще больная тема, чем те старше, тем выше их статус в рамках семьи, родительской ли, посвященной ли. В общем, жадный «брат по разуму» покушается на самое-самое дорогое для любой кошкодевочки-подростка!
Но того, кто придет с чистым сердцем и освободит горгора из заточения, тот, наоборот, щедро вознаградит. Правда, не сразу, когда-нибудь потом, когда вырастешь.
— Сказки не на пустом месте складываются! — веско заявила девочка, повернувшись к нам с Уняей вместе с креслом.
— Дрон на исходной, — сообщил между тем остальным я.
Прежде чем соваться на «Полумесяц» самим, мы решили запустить туда ремонтного робота, запрограммированного мною на пару с Аран.
— Открываю шлюз, — уведомила Брин.
На экране я увидел, как расходятся в стороны внутренние створки и наш отважный разведчик плавно закатывается в открывшийся перед ним проход.
— А я вот тут подумала: если горгора спасет дрон — ему и достанется награда? — задумчиво проговорила Дик.
— М-ня… — не слишком определенно ответила ей фелида.
— А как они вообще выглядят? — не унималась юнга. — Ну, горгоры.
— М-ня, если вдруг встретишь, не обознаешься, — заявила кошкодевочка.
— А ты их встречала?
— М-ня, — вот это явно было «нет».
— А даза Мняйя?
— М-ня, — тоже, скорее, «нет», но, будто бы, не столь же твердое.
Ничуть не удивлюсь, кстати, если даза Мняйя и впрямь загадочных горгоров видела: раса кошкодевочек с ними в контакте, а бывшая пассажирка «Евы» — фелида не из последних!
Между тем наш робот выбрался в провешенный Брин между кораблями гибкий переходник, подкатился к люку «Полумесяца», легко тот открыл и проник внутрь. Миновал чужой шлюз — и вступил на нижнюю палубу застрявшего звездолета. Остановившись сразу за порогом, дрон неспешно развернул нам панораму отсека. Там царил идеальный порядок, никаких следов поспешной эвакуации экипажа не наблюдалось.
По краю экрана вереницей побежали цифры — результаты проведенных разведчиком экспресс-анализов. Еще б они что-нибудь мне говорили!
«Гравитация в норме, — констатировала шестисолнечница. — Температура — в норме. Воздух на борту пригоден для дыхания. Вот только…»
— М-ня, меня одну смущает процент неона и криптона? — поинтересовалась Уняйя.
— Аран говорит, дышать там можно, — заметил я.
— М-ня, можно. Но это не воздух Яллы, с которой они якобы летели, м-ня. Даже многократно пропущенный через фильтры — не он! М-ня, в последний раз они открывали люки на какой-то другой планете!
«На Бака, например, — подхватила шестисолнечница. — Или на Волоколе. Но совершенно точно не на Ялле!»
— Клиент — устами Длу — утверждает, что это был рейс «Ялла — Гохар», — зачем-то озвучил я то, что всем нам было и так хорошо известно.
— После слов «устами Длу» дальше можно было не продолжать, — саркастически хмыкнула Дик — она у нас до последнего была против договора с чужачкой, даже когда все остальные сошлись на том, что за это дело стоит взяться.
— Может, они действительно не открывали на Ялле люки? — пожал я плечами.
— М-ня, с чего бы? — мурлыкнула Уняйя.
— Мало ли…
«Не нравится мне это…» — проворчала шестисолнечница.
— М-ня, какое-то у меня нехорошее предчувствие, — вторила ей вслух фелида.
— Когда ты сказала так в прошлый раз, у нас в трюме взорвался контейнер с кинской морской звездой! — поежился я.
— М-ня, возможно, не настолько нехорошее.
— А, ну тогда все путем!
Между тем робот двинулся дальше, к внутреннему трапу. Прежде, чем приступить к восхождению, он задрал камеру вверх…
— Смотрите! — воскликнула Дик.
В пяти-шести дулах над нашим разведчиком, не доходя до второй палубы, которая уже как раз должна была оказаться где-то там, трап терялся в некой сизой дымке, сперва полупрозрачной, но вскоре сгущавшейся до полной непроглядности.
«Примерно там корабль пропадает и снаружи», — прикинула Аран.
Брин вывела на экран типовую схему «Луны», совместив ее с изображением дрейфующего «Полумесяца» — трап действительно обрывался на том же уровне, где начинал растворяться борт звездолета.
— Отлично! — произнес я в повисшей тишине. — Туда-то нам и нужно!
А робот уже начал подъем. Одна ступенька, вторая, третья… Вот он у границы дымки…