Кстати, как позже в один голос утверждали Аран, Дик и Уняйя, убивать противника бывшей шестисолнечницы они не собирались. Предполагалось, что, провалившись в лаз, тот разве что руки-ноги себе переломает — а как все закончится, можно будет его выпустить и, при необходимости, подлечить. Но то ли бомбардир перестраховалась, слишком поспешно закрыв проход — ловкий абориген мог ведь ненароком и выскочить обратно — то ли сама система запирания Храма работала совсем не так, как рассчитывала кошкодевочка… В общем, незадачливого поединщика не отрезало от поверхности чем-то вроде люка, а попросту закатало в толщу стены. Я потом видел, что от него осталось — описывать не стану, уж не обессудьте.
Уняйя по этому поводу заметно переживала — не знаю, правда, именно из-за гибели противника Аран или только о собственной досадной недоработке. Остальные наши, насколько могу судить, отнеслись к случившемуся более или менее спокойно. Сам я о «сыне земляного червя» горевать уж точно не собирался — обернись все чуть иначе, он бы по нам с Ксен и Аран явно не всплакнул.
Возвращаясь к изгою: на поединок у Храма ей, понятно, поглазеть не дали — ни во что, прямо связанное с заданием дазы Мняйи, Эйю в принципе не посвящали, просто сказали, что капитан с суперкарго отправились тайком взглянуть на чудо-Пирамиду, ну и вляпались. Когда бортмеханик победоносно вскинула над головой «томагавк», Брин сообщила кошкодевочке, что пленники спасены — и, поблагодарив, проводила к люку. Дик чуть со стены не навернулась, требуя, чтобы «гостью» никуда не отпускали как минимум до нашего возвращения на «Еву», но на борту пилот с Уняйей решили иначе.
Вот, когда блок пропал, юнга и выдала свое сакраментальное «Я же вам говорила!»
Впрочем, быстро выяснилось, что изгой тут почти наверняка ни при чем: Брин с «Евы» подтвердила, что Эйя в лагере миссии. Да и как бы та успела подсуетиться, даже вдруг и зная, куда и зачем спешить: ровер-то у нее был в ремонте! Хотя, если уж строить параноидальные версии — о поломке машины мы слышали только со слов самой фелиды…
Как бы то ни было, пропажа скоро сыскалась: фаворит Аран Нукк нашел мой рюкзак в тайнике у местных подростков, вроде как давно собиравшихся свалить из отчего племени не то за море, не то в горы — а тут такая практичная вещица валяется без дела! Блок из Пирамиды несостоявшихся беглецов, как видно, не заинтересовал — они без сожалений выбросили его в овраг, где серебристый цилиндр нас с Нукком благополучно и дождался.
Только я перевел дух, как поплохело Аран. Мы-то думали в лагере задержаться — но пришлось поспешить с возвращением…
Ну а дальше — по накатанной: кому — в медотсек, кому — следить за завершением разгрузки трюмов, кому — оправдываться перед хмурым лейтенантом Гно иль Космо за безответственную ночную отлучку. И нет, это не изгой нас сдала начальству, просто возвращались-то мы средь бела дня, у всех на глазах…
С Эйей я, кстати, хотел перед отлетом еще переговорить — но та была загружена работой, и не сложилось.
Потом — старт, нырок, на котором, увы, вырубилась Ксен (а ведь у нас с ней и Брин были кое-какие интересные совместные планы, пришлось нам с пилотом справляться вдвоем), новый тоннель, где нежданно отключилась уже вторая близняшка — давненько уже с ней такого не бывало… Принятие Уняйей управления звездолетом на себя, маневр сближения с корветом дазы Мняйи, стыковка, короткая встреча, расстыковка, сигнал коммуникатора о поступлении оплаты…
— Так как? — повторил я свой вопрос, так и не получив ответа — должно быть, присутствующие сочли его риторическим. — Как думаете, не продешевили мы, часом?
— Вам виднее, капитан, — пожала плечами Аран.
— Всех денег не заработаешь, — глубокомысленно выдала мою собственную старую фразу Дик.
— М-ня! — в свою очередь дернула ушками Уняйя — и это определенно было «нет». — Точно не продешевили, капитан! Главный полученный нами бонус пока не обналичен, м-ня!
— Это какой же? — опередив меня, живо осведомилась у фелиды юнга.
— М-ня, личная признательность такого заказчика! Мняйя прекрасно понимает, что подобную работу не оценивают только в кредитах! М-ня, теперь она у нас в долгу — у вас в долгу, капитан! Поверьте: это бесценно, м-ня!