— М-ня, капитан, — торопливо кивнула младшая фелида — но будто бы несколько с меньшим энтузиазмом, чем я ожидал.
Синхронно покачивая хвостами, обе кошкодевочки грациозно направились к трапу.
— Вот. Коммуникаторы, — заговорщическим шепотом проговорила Дик, протянув мне пару матовых ободков, когда Уняйя с Мняйей скрылись из виду. — Тот, что побольше — для Аран, поменьше — Трашу.
— Два кольца — отважным звездолетчикам, дальний космос бороздящим, одно — всесильное — владыке, на темном троне сидящему… — пробормотал себе под нос я — почти в рифму вышло — и передал Аран ее новый СИК.
— Только ты теперь — Аран Горр иль Бака, — извиняющимся тоном проговорила юнга бывшей шестисолнечнице. — Прости, по-другому не получилось.
— Меняю родные планеты, как ушастенькие масть, — усмехнулась брюнетка — кажется, ничуть этому обстоятельству не огорчившись.
— А что за владыка на темном троне? — дернула тем временем меня за рукав девочка. — Если это вы про Гохар, то там королевский трон — серебристый. И мне на нем нипочем не воссесть — да и не хочу я туда ни ордена!
— Это фольклор из родного мира нашего капитана, — пояснила ей Аран, за время сидения в моей голове, похоже, понабравшаяся там со скуки всякого.
— А-а… — протянула Дик. — А то я подумала, что это вы на меня намекаете! Мне как раз сон недавно приснился, будто я должна взойти на престол — не помню, как так вышло, куда все старшие делись — но тут врывается флаг-командор Марр с гвардейцами и заявляет такой: «Остановите ее, она самозванка!» Стали проверять — для каждого члена королевской семьи есть специальный эталон подлинности — не совпадает! Все потому, что после «Полумесяца» я немного младше, чем должна быть! Я им про горгора — они не верят! Обозвали лживым клоном и бросили в подвал — тот самый, с холодной водой и червями! Бррр! Но потом вы прилетели и меня спасли! Вот!
— Захватывающая история! — улыбнулся я девочке.
— Ага! Там дальше еще что-то интересное было, только я уже забыла что. Последнее, о чем помню — это как Брин меня в медотсеке латает…
— Кстати, о медотсеке, — перевел я взгляд на Аран. — Я тут подумал… Ты же у нас теперь… ну, сама понимаешь. На новом, так сказать, жизненном этапе. Может, стоит пройти углубленное обследование? А то мало ли: космос, нырки, все дела…
— Что, капитан, впрямь задумали списать меня на твердь? — прищурилась на меня в упор брюнетка — без малейшего испуга или обиды во взгляде, скорее ехидно.
— Тебя, пожалуй, спишешь, — почти в тон ей ответил я. — Но провериться — нужно, — добавил твердо.
— Так я уже, — тряхнула густыми черными волосами бортмеханик. — Проверилась — без чьих-то умных советов!
— И что показал тест? — быстро спросил я.
— Ох, чего он там только не показал, — покачала головой бывшая шестисолнечница, почему-то покосившись при этом на трап, по которому недавно удалились фелиды. — Но из того, что вам пока стоит знать, капитан: к космосу годна без ограничений, повторный осмотр — через восьмую часть стандартного витка, на этом — все!
— Это точно? — с легким нажимом переспросил я. — Без ограничений?
— Капитан, я же не враг себе, — невозмутимо пожала плечами Аран. — И уж точно не враг наш… моему будущему ребенку! Появятся хоть крохотные сомнения — сразу сойду на твердь, в первом же порту, и даже, пожалуй, вашего разрешения не спрошу! Но пока — могу летать. А значит, буду!
— Ну, добро… — помедлив самую малость (что-то брюнетка, похоже, недоговаривала, но по сути — явно говорила правду), я кивнул. — Прости, если задел! — добавил после еще одной короткой паузы.
— Все нормально, капитан! — с готовностью заверила меня собеседница. — Ваша забота мне даже приятна! — задорно подмигнула она мне. — А теперь — не пора ли нам в кают-компанию? Ушастенькие нас там, небось, уже заждались!
— Да, идем, — кивнул я, пряча в карман куртки новый коммуникатор Траша, и мы всей толпой двинулись наверх.
3. Заказ от фелиды
Фелид в кают-компании мы застали сидевшими за столом — не рядом, а с противоположных его сторон, лицом друг к другу. Первое, что бросилось мне в глаза — обе кошкодевочки сменили цвет прически: шевелюра старшей теперь отливала благородной платиной, а у младшей и вовсе приобрела экстравагантно-розоватый оттенок — к слову, такой я Уняйю за все время нашего знакомства еще не видел. Причем, похоже, свои эксперименты с окрасом волос и та и другая продолжали до самого нашего появления в отсеке: в дверях я успел заметить, что кончики шикарных локонов нашей гостьи стремительно светлеют, а челка бомбардира приобретает более насыщенный тон. Впрочем, едва мы переступили порог, как изменения тут же прекратились.