— Ниобиевой же? — облегченно переведя дух, усмехнулся я.
— Из ниобия у меня только каркас головы, опорно-двигательный аппарат — в основном танталовый. А к «железненькой» я уже привыкла, — кивнула киборг на брюнетку — автора своего прозвища.
— У Аран девочка, да? — спросила тут ее Дик.
Когда элла начала бывшую шестисолнечницу раздевать, Траша мы из медотсека выставили, но никакой солидарности с коллегой юнга не проявила и осталась — благо ее и не гнали.
Чуть позже прибежала Ксен, сходу ввязавшаяся с рыжей в спор о способах подключения к пациентке контрольного оборудования — и вынужденная в итоге неохотно признать правоту киборга.
— Нет, это будет мальчик, — ответила между тем Зо Раа любопытной мелкой.
— Почему же тогда ее вырубило при нырке? — удивилась та.
— Потому что она — женщина, — развела руками элла. — А сейчас — особенно.
— Но многие гохарчанки нормально летают беременные! — заявила Дик с ноткой вызова в голосе.
— Если не ошибаюсь, ваш бортмеханик — не гохарчанка, — заметила рыжая. Надо сказать, что в медотсеке она держалась на порядок увереннее, нежели недавно в каюте или, до того, у торпедных аппаратов. — Хотя не пойму, кто она… — продолжила «доктор Зо» задумчиво. — Тело у нее — человека исходного, но сознание явно заточено под мутации вроде ялланских…
— У Аран непростая судьба, — ухмыльнулся я.
— Но пока, похоже, счастливая, — ответила мне с улыбкой киборг. — И она, и ваш будущий ребенок, капитан, живы и здоровы!
— Ты хотела сказать, ее ребенок? — на автомате поправил собеседницу я.
— Ну да, ее — и ваш, — невозмутимо кивнула Зо Раа.
— Погоди, — нахмурился я. — Я тут вообще-то ни при чем! Ну, почти, — не сдержал короткого смешка. — Там была долгая история, но дитя у Аран не от меня!
— Простите, капитан, но от вас, — к моему удивлению, и не подумала уступить элла. — Я видела анализ генетических карт — вашей и плода в ее чреве, — показала она глазами на бесчувственную брюнетку. — Ошибка исключена!
— А зачем тебе понадобилось делать такой анализ? — не очень пока понимая, где тут подвох — но в полной уверенности, что тот наличествует — подозрительно осведомился я.
— Я его не делала, капитан — результаты уже были в памяти диагноста. Они попались мне на глаза, когда я попросила систему выдать все, что та знала о пациентке. Вот, взгляните сами, — шагнув к монитору, рыжая «вытянула» из него щепотью бланк диагноза, который и развернулся в воздухе голограммой — ого, а я и не догадывался, что наше медоборудование так умеет!
Судя по вытаращенным глазам Ксен, она этого тоже не знала.
Все еще подозревая не то нелепую ошибку, не то попытку глупого розыгрыша, я вчитался в выведенный киборгом документ. Столбцы разноцветных цифр и отдаленно напоминавших буквы закорючек мне абсолютно ни о чем не говорили, но внизу оказался четко сформулированный вывод:
«Характеристики плода. Возраст: 6 полных декад (обновлено). Космологичекий вид: человек исходный. Пол: мужской. Биологическая мать: Аран Горр иль Бака (иль Волокола, иль Ялла). Биологический отец: Йурриий Васс иль Ев».
— Твою ж м-м-медицину!
— Почему ты мне не рассказала? — спросил я у Аран.
Очнувшуюся брюнетку «доктор Зо» разрешила перенести в каюту — собственно, сама элла это и сделала, я снова лишь показывал ей дорогу — и сейчас бывшая шестисолнечница лежала в своей кровати, до самого подбородка укрытая теплым одеялом. Я сидел на табурете рядом.
Позади были повторный анализ — я до последнего сомневался, не решил ли добрый экипаж «Евы» подшутить над своим капитаном — и последовавшая затем шумная разборка с Уняйей. Пряча глаза и нервно дергая хвостом, фелида призналась, что неверно интерпретировала данные Храма. Оказывается, она обо всем знала еще с Бака, но обещала Аран молчать — та ее, видите ли, попросила!
Остальные наши клялись, что ни о чем не подозревали, и тут я, пожалуй, был склонен им верить. Особенно — Ксен: изумление суперкарго совершено точно было неподдельным!
Но зачем Аран потребовалось держать свое открытие в тайне, понять у меня решительно не получалось!
— Не хотела раньше времени обострять… — пробормотала теперь брюнетка в ответ на мой прямой вопрос.
— Обострять? — переспросил я, решив, что мог ослышаться — голос едва пришедшей в сознание бывшей шестисолнечницы был слаб, язык немного заплетался.
— Ну да…
— Что тут можно было обострить-то? — недоуменно развел я руками.