Что ж, тогда с этим — после.
— Так что значит — посвящение? — снова перевел я взгляд на фелиду.
— М-ня, я выбираю достойную зрелую особь — на собственное усмотрение. Теоретически это может быть кто угодно. Не обязательно даже нашей расы, м-ня — есть случаи посвящения отпрыска человеку или гóргору…
«Гóргоры — негуманоидная форма жизни, избегающая контактов с людьми, но, по некоторым сведениям, поддерживающая дипломатические отношения с фелидами», — всплыло в моей наложенной памяти.
— М-ня, я посвящаю исчадие тому, кого выбрала — и с данного момента ребенок становится не только моим — но и его. При этом мой путь для этого отпрыска завершен — начинается новый, м-ня. Если, конечно, посвящение не будет отвергнуто — тогда исчадие обрекается на изгнание, что, по мнению многих, куда хуже смерти… Но такое случается крайне редко, м-ня, — заверила меня собеседница. — Лично я таких примеров не встречала, только читала о них… М-ня, обычно ребенок благополучно вливается в новую семью, в которой должен провести ровно столько же, сколько пробыл в прежней, кровно-родной. А вот по прошествии этого срока он уже будет вправе сам за себя решать, м-ня… И сможет заводить собственных детей. Ну, что скажете, капитан? — испытующе заглянула мне в глаза пассажирка.
— Несколько… запутано, — осторожно выговорил я.
— Напротив, м-ня, все предельно просто — и надежно! — с жаром заявила кошкодевочка.
— Ну, может быть… — миролюбиво улыбнулся я.
— М-ня, совершенно точно! — взялась за пиво даза Мняйя.
Вторую бутылку она, как и за обедом, выпила всю за раз, затем задумчиво завертела головой, словно ища что-то взором.
— Если желаете, у нас есть на камбузе еще одна непочатая порция яннского, — услужливо предложил я гостье.
— Нет, капитан, благодарю, — помедлив, выговорила фелида. — Я свою норму знаю, м-ня. И теперь оставлю вас, если вы не против — время мне расплачиваться за удовольствие… М-ня, продолжим нашу беседу как-нибудь потом!
— Как вам будет угодно, даза, — учтиво ответил я.
— Ну, как там наш мальчишка? — поинтересовался я у блондинки, когда в кают-компании мы с ней остались вдвоем.
— Никак, — отложив вилку, кротко выдала Брин.
— В смысле? — нахмурился я. — Что случилось?! — спросил уже с некоторым испугом.
— У нас в экипаже нет мальчишки, капитан, — ровным тоном проговорила пилот. — У юнги — первые в жизни месячные. Она девочка. Теперь — девушка.
— Подтверждаю, капитан, — насмешливо усмехнулась с загоревшегося за спиной у Брин экрана Аран.
— Что?! Да вы, к ордену, издеваетесь!.. — ошалело пробормотал я, поперхнувшись брикетом пайка, который только что надкусил.
Шаккр!!!
15. Разговор по душам
— И что, кроме меня, наивного, все всё знали?! — обвел я негодующим взором капитанскую каюту.
Для разговора экипаж собрался у меня. Присутствовала даже вялая Ксен, которой я, вообще-то, предложил участвовать в совещании удаленно, по внутренней связи — но суперкарго все же явилась лично. Сейчас она с потеряно-виноватым видом полусидела-полулежала на угловом кожаном диванчике. Рядом с сестрой, мягко положив ладонь той на плечо, стояла Брин. Сам я в напряженной позе восседал в кресле у бюро, Аран наблюдала за происходящим с экрана.
Ну а в центре каюты, понурив голову и крепко сцепив пальцы рук в замок, стоял наш бедовый юнга. То есть, получается, не стоял — стояла.
Шаккр!
— Все знать невозможно, капитан, — благодушно заметила между тем Аран.
— Давайте попробуем обойтись без бессмысленных умствований, бортмеханик! — раздраженно одернул ее я. — Итак, вам с самого начала было известно, что юнга водит нас за нос?
— Вовсе нет, капитан, — четко ответила шестисолнечница. — Не было. Хотя уже после первой оговорки фелиды — помните: внизу, у люка — у меня появились некоторые подозрения. Позже, за обедом, они укрепились. Но сомнения оставались.
— Вам ли долго такое проверить, — скривился я.
— Я не имею привычки подглядывать за членами экипажа в ситуациях, в которых подобного рода проверка возможна, — сухо заявила Аран.
— Ну, допустим, — кивнул я. — Ваша очередь, красавицы, — перевел строгий взгляд на близняшек.
— Я ничего не знала, капитан, — выдохнула Ксен. — Даже помыслить такого не могла!.. Это моя ошибка, капитан, — приподнялась было она на диванчике, но заботливая рука сестры тут же твердо вернула блондинку в прежнее полулежачее положение. — Я принесла вам этот контракт — значит, должна была все как следует проверить… — не унималась, однако, суперкарго. — Простите…
— Ясно, — кивнул я. — Брин?
— Некоторые интонации и нюансы поведения юнги казались мне странными, — после короткой паузы призналась та. — Полагаю, если бы я досконально их проанализировала, то поняла бы правду. Но, к сожалению, должного внимания данному вопросу я не уделила. Признаю свою вину, капитан, — держу пари, это было одно из самых пространных повествований, когда-либо слышанных мной из уст нашего сдержанного пилота!
— Полный звездолет виноватых, — сварливо буркнул я. — Ну а ты что скажешь? — воззрился я на ту, что и явилась причиной всего переполоха.
Дик — стоило, наверное, продолжать называть девочку так, это имя на Бака вполне может быть как мужским, так и женским, просто в последнем варианте по падежам оно не склоняется — нервно сглотнула, но ничего не ответила — только еще ниже повесила голову.
— Я, кажется, задал вопрос, юнга! — повысил я голос. — Какого ордена ты это устроила?! Будь любезна, отвечай!
— Я хотел… Хотела устроиться на корабль… — едва слышно пробормотала она куда-то в палубу. — А девочку бы в свой экипаж никто не взял…
Что ж, с последним было не поспорить.
— И поэтому ты решила начать службу в дальнем космосе с обмана капитана и команды, — совсем недобро прищурился я на Дик.
Юнга снова попыталась отмолчаться.
— Говори! — безжалостно потребовал я.
— Да, капитан, — выдохнула она.
— Хорошенькое дело! — развел я руками.
— Я… Я готова понести любое наказание…— подняла наконец на меня свои огромные глаза юная обманщица. — Вы… Капитан, вы меня выпорете? — совсем уже тихо спросила она затем.
— Помнится, будучи мальчиком, ты била себя пяткой в грудь, что подобной экзекуции предпочтешь быть выставлена в шлюз! — хмыкнул я насмешливо.
— Да, капитан… Но теперь я вас знаю: в космос вы меня не выбросите. Однако шагнуть в вакуум самой мне не хватит духа… — речь ее все еще звучала сбивчиво, но, похоже, тему Дик прокрутила в голове не раз и ответ тщательно подготовила, если не для меня — так для себя. — Поэтому кричать сейчас: «Только не порка! Лучше в шлюз!» было бы с моей стороны очередным лукавством, попыткой избежать и того, и другого! — заявила она. — А я не хочу больше хитрить и изворачиваться! Фелида недавно сказала: за всякое удовольствие нужно платить!.. Ну, что-то вроде того… Я провинилась — я отвечу! Это будет справедливо! — уже чуть ли не горделиво вздернула она острый подбородок.
— Неплохо сказано, — усмехнулась с экрана Аран. — Долго репетировала речь, дорогуша?
— Я не репетировала! — смешалась девочка.
— Заметно!
— Я готова принять наказание, — проигнорировав на сей раз шестисолнечницу, повторила мне Дик. Правда, уже с куда меньшим пылом — словно, отвлекшись, разом подрастеряла былой боевой настрой. — Когда угодно, хоть сейчас, — тем не менее твердо продолжила она и демонстративно подняла руки к поясу — словно и впрямь намеревалась расстегнуть форменные брюки, оголить зад и подставить его под карающую розгу.
— Нет, — резким жестом остановил ее я. — Никакой порки не будет!
На миг глаза Дик отчетливо сверкнули торжеством, а лицо просияло, но девочка тут же вернула на него скорбное выражение. Похоже, она вообразила, что выиграла. Но как бы не так!
— Безотносительно к идее порки как таковой, — с расстановкой продолжил я. — Да, закон и традиция дают мне право наказать таким образом своего юнгу. Но, голубушка, ты — не юнга «Евы»! Твой контракт юридически ничтожен! Поэтому, будь у меня даже такое желание, я не могу тебя выпороть. Зато могу другое: высадить в первом же порту, сдав в местную полицию как мошенницу!