Перстень действительно обнаружился на полу на камбузе. Выглядел он вполне безобидно — как, собственно, и раньше.
— М-ня, позволите, капитан? — Уняйя выпустила средний коготь и потыкала им в послушно переданный ей мною перстень. Никаких искр, о которых упоминала Дик, впрочем, ниоткуда не посыпалось. — Все, м-ня, он пустой, — вынесла фелида вердикт через полтора десятков ударов сердца. — Кристалл полностью разрушился при загрузке в систему — теперь это обычная печатка, м-ня.
— Но прежде — точно был кристалл? — хмуро уточнил я.
— М-ня, я сомневалась, капитан: там стояла защита, ломать которую я не стала — это долго. Но обычно такую вешают именно на кристаллы, м-ня — на самые мощные из них. Вот я и высказала ту мою догадку. М-ня, теперь ясно: так все и было. Иначе откуда бы взялся вирус, м-ня?
— Я не хотела! — шмыгнула носом Дик. — Я была совершенно уверена, что это изолированная консоль!
— Никому не кажется, что сделалось холоднее? — зябко поежилась между тем Ксен.
— Я не чувствую, — внимательно прислушавшись к своим ощущениям, покачал головой я.
— Я тоже, — обронила Брин.
— М-ня, температура пока понизилась всего на девять сотых градуса, — заявила фелида. — Вы не можете уловить такие изменения. Но если Цифровая не одолеет вирус и не перезагрузит систему, падение продолжится, м-ня — и с ускорением!
— Как мы можем помочь Аран? — деловито спросил я у кошкодевочки.
— М-ня, боюсь, что никак, капитан, — повела она черным, почти невидимым в этом полумраке хвостом. — Мы не знаем, что и как бортмеханик делает в данный конкретный момент. Попробуем вмешаться — только навредим, м-ня.
— Согласна, — подтвердила Брин.
— Шаккр! — кажется, уже в третий раз за недолгое время выругался я.
— Я не хотела… — всхлипнула Дик.
— Дышать стало труднее, да? — выговорила Ксен, судорожно втягивая ртом стылый воздух.
— Задохнуться нам не грозит, — уверенно заявила Брин, зябко кутаясь в принесенный из жилой каюты плед. И пояснила: — Замерзнем гораздо раньше. Все по классике!
— Простите… — наверное уже в сотый раз едва слышно прошептала Дик, также укрывшаяся пледом поверх форменной куртки. — Я не хотела…
На ужин, который, получается, вполне мог стать для нас последним, мы собрались в кают-компании вчетвером: Уняйя ушла чавкать к себе. Как ни странно, жевали с аппетитом — все, кроме снедаемой чувством вины юнги, свой паек едва надкусившей.
— Отставить пессимизм! — усилием воли повесив на лицо совершенно идиотскую, должно быть, улыбку, громогласно распорядился я. — Никто не задохнется, никто не замерзнет! Аран справится, я уверен! В любой момент… — «может все наладиться!» — хотел сказать я, но только что проглоченный мной кусок вдруг своевольно попер назад, и, лишь стиснув зубы, я не дал ему вывалиться изо рта на стол.
— Что это?! — испуганно воскликнула Дик.
— Гравитация уполовинилась, — первой догадалась Брин.
Ну да, похоже на то. В ушах у меня тревожно зазвенело, желудок вместе со всем содержимым принялся протискиваться наверх, к горлу, а тело сделалось непривычно легким, чихни — и унесет.
Суперкарго как раз закашлялась — и в отличие от меня, съеденное в себе не удержала.
— Ой, извините! — пробормотала она, вскакивая за вакуумной щеткой — и, не рассчитав при пониженной гравитации рывка, чуть при этом не упала.
— Хорошо не полная невесомость! — кисло хмыкнул я, живо представив, как все, чем успела порадовать нас Ксен, порхает по кают-компании.
— Теперь недолго и до полной, — заметила Брин. — Нужно бы закрепить все, что может разлететься.
— А смысл?! — истошно рявкнула на это Дик, резко отпрыгивая от стола вместе со стулом.
Не прошло и пяти ударов сердца, как юнги в отсеке уже не было.
— Я тоже, пожалуй, пойду, — поднялась со своего места пилот. — Если что, буду у себя.
Вскоре последовали ее примеру и мы с суперкарго.
— Разрешите, капитан? — робко заглянула в дверь моей каюты Ксен.
— Заходи, — приветливо кивнул я ей с углового диванчика — впрочем, в полумраке мое движение гостья едва ли разглядела.
Суперкарго в два длинных плавных шага пересекла каюту — за время, прошедшее после ужина, гравитация на «Еве» упала еще вдвое, составляя ныне едва четверть нормы.
— Присаживайся, — любезно предложил я девушке.
Блондинка примостилась на другом краю диванчика.
— Мы же все умрем, да? — тихо выговорила она затем.
— Аран справится, — упрямо покачал головой я — хотя с каждым ударом сердца верил в подобный исход все меньше.
— А если нет? — не унималась Ксен.
— Тогда, может быть, на нас кто-нибудь наткнется. Мы не в таком уж и пустынном секторе дрейфуем! Не то что тогда, с пиратами…
— Как наткнется? На ощупь? «Ева» даже сигнал о помощи передать не может! Хуже всего вот так, когда ничего не способен сделать. С пиратами мы хотя бы сражались, а тут…
— У тебя что-нибудь конкретное, или просто охота поныть? — недовольно скривился я, тут же, впрочем, одернув себя за несдержанность, но сказанного всяко было уже не воротить.
— У меня конкретное, — между тем будто бы разом собралась суперкарго.
— Ну? — заинтересованно посмотрел на нее я.
— Я люблю вас.
— Что? — опешил я, ожидавший от собеседницы чего угодно, но только не этого.
— Я люблю вас, — подрагивающим голосом повторила девушка. — Я еще долго бы об этом не заговорила — а может, и вовсе никогда бы — но раз через час-другой нам все равно умирать — смысл таиться?
— Э… Гм… — более уместных слов у меня как-то не нашлось.
— Знаете, я почему-то совсем не боюсь, — продолжила между тем блондинка. — Вернее, не так: очень боюсь, просто безумно — но не самой смерти, а того, что так и не стану вашей прежде, чем она придет. Но время еще есть… — в полутьме я не сразу понял, что она делает руками на груди — сообразил, только когда девушка уже расстегнула свою куртку, выскользнула из рукавов — и та с тихом шорохом сползла на пол.
— Ксен, погоди, — растерянно пробормотал я. — А если… А если Аран все же справится?
Прозвучало это, конечно, невероятно глупо. Не удивительно, что девушка не ответила — лишь придвинулась ближе ко мне и коснулась пальцами застежки уже моей куртки.
— Ксен! — почти машинально я перехватил ее запястья.
— Я вам настолько противна, капитан? — замерла блондинка.
— Нет, что ты! — поспешил заверить ее я. — Ты замечательная! Очень красивая и вообще… — шаккр! — В другой бы ситуации…
Не знаю, откуда это взялось у меня в голове (не из наложенной же памяти! Неужели из моей прошлой жизни? Аран ведь говорила, что что-то будет просачиваться сквозь барьер!)… В общем, орден весть, откуда взялось, но засело крепко: в тесном коллективе, вроде нашего, романы категорически недопустимы. Они — неиссякаемый источник зависти и обид, причина никому не нужных ссор и вражды. Поэтому дела — отдельно, отношения — отдельно. И только так!
— А разве это как раз не другая ситуация? — громким шепотом проговорила между тем девушка и вдруг, резко подавшись вперед, жадно впилась своими горячими губами в мои.
Ох!
Этот жаркий поцелуй длился, длился и длился, а когда блондинка все же позволила мне перевести дух, я обнаружил, что форменной куртки на мне больше нет.
— Ксен, подумай… — предпринял я последнюю попытку остановить девушку.
С таким же успехом, наверное, можно было бы понадеяться парой слов предотвратить взрыв сверхновой!
Рубашка блондинки, которую полагалось носить под курткой, уже была распахнута, настала очередь моей собственной…
Шаккр! Да что я, в самом деле? Ведь скоро мы, по ходу, и впрямь умрем! Но пока — время жить!
Сбросив оцепенение, я принялся помогать Ксен с непослушными пуговицами. Охотно оставив их мне, девушка сбросила ботинки и привстала с диванчика, чтобы избавиться уже и от брюк. Мои на мне тоже долго не задержались…
Наши губы снова встретились, и теперь далеко не только они.
Руки, и мои, и Ксен, не занятые более борьбой с упрямыми застежками, быстро нашли себе новое дело…