Мы очень спешили жить — и при этом никуда уже не торопились: все, что нам было нужно, находилось здесь и сейчас, только бери! И мы ненасытно брали — и одновременно щедро отдавали.
Не знаю и не хочу знать, сколько времени это продолжалось! Пару сотен ударов сердца? Пару часов? Пару витков? Пару веков? Помню лишь, как в тот самый миг, когда все свершилось и дальше, по идее, оставалась уже только смерть, в каюте вспыхнул ослепительно яркий, штатный свет.
22. Бортмеханик, пилот, юнга и суперкарго
— А вы, похоже, весело провели тут без меня время, капитан! — стрельнув насмешливым взглядом в направлении моего углового диванчика, заметила мне Аран — добро хоть без свидетелей.
— Куда важнее то, как его провели вы, бортмеханик, — парировал я. — И главное: каков итог?
— Итог вы можете видеть сами, — развела руками шестисолнечница. — Корабль летит, свет горит, тепло идет, воздух очищается, гравитация в норме. Признаю, в какой-то момент все было на грани, но я все же справилась: у нас снова все работает!
— А что вирус? Вы его уничтожили?
— Уничтожила? Нет, — покачала головой бортмеханик. — На такое моих скромных ресурсов не хватит. Скажем так: я его обезвредила. Отшлепала, и он трусливо сбежал. Теперь прячется где-то в недрах системы, но кораблю он уже не страшен.
— Точно не страшен? — с сомнением переспросил я.
— Точно, капитан. Если еще раз попробует сунуться в мои владения — сразу схлопочет, а на звездолете при этом даже ни одна лампочка не моргнет! — уверенно заявила моя собеседница.
— Ну, хорошо, если так, — кивнул я.
— А сами вы что теперь собираетесь делать, капитан? — поинтересовалась с экрана Аран.
— Лететь на Огуа, что же еще? Высадим Брин на спутнике, сядем на планету, разгрузимся — все как планировали, — с простодушным выражением лица ответил я, хотя и понял прекрасно, что спрашивает меня шестисолнечница вовсе не об этом.
— Что ж, пожелала бы вам коротких нырков — но даже не знаю… — усмехнулась бортмеханик. — Поэтому коротких нырков — вам как капитану, а с прочим уж сами там разбирайтесь!
— Да уж как-нибудь разберусь, — буркнул я, почувствовав, что, кажется, краснею — хотя с чего бы? Впрочем, экран моей собеседницы уже погас.
В чем язвительная Аран была полностью права — разбираться мне было с чем. Во-первых, конечно, это Ксен. При нашем расставании она обронила, что была со мной совершенно счастлива. Именно «была» — а не так, мол, и есть до сих пор. Что это, просто ничего не значащая оговорка или нечто большее? Ведь на случившееся девушка решилась, полагая, что смерти нам ждать осталось недолго, но тут вдруг бац — и жизнь продолжается, а содеянного уже не воротишь…
И как теперь быть? Мне, в первую очередь? Сделать поначалу вид, будто ничего особенного не произошло — дав тем самым Ксен право самой выбрать линию поведения? Но честно ли будет переваливать всю ответственность на девушку?
А если она, наоборот, теперь ждет, что наши жаркие встречи наедине станут регулярными? Не то чтобы я был необратимо против: как я ей недавно прямо и сказал, Ксен замечательная! Но я все-таки тут еще и капитан, отвечающий за корабль и команду. А тему пагубности романов на борту никто не отменял…
Как теперь вести себя с экипажем, и было второй стоявшей передо мной сейчас проблемой. Но, пожалуй, все же не такой сложной, как могло показаться на первый взгляд. Нет, ну реально: от кого в команде можно было ждать подвоха? Аран — цифровая копия, пусть и с внешностью молодой девицы — Ксен точно не взяла того, на что могла бы претендовать шестисолнечница. Да и судя по реакции моего бортмеханика, для нее ситуация выглядела скорее забавной, нежели хоть сколько-нибудь травмирующей — хотя, конечно, орден ее знает: женщина не перестает оставаться загадкой, даже будучи скопирована на железо.
Далее: Уняйя. Фелида-гермафродит. Вопрос взаимоотношений полов для нее явно не больной. Так что и тут опасаться нечего.
Дик. Даже выносим за скобки, что она у нас гохарская принцесса — главное, что юнга еще ребенок. Да и, помнится, сама, в бытность «мальчиком», сватала мне нашу суперкарго — ну, тогда, в музейном кафе на Маргоре.
Остается Брин. Вот она теоретически может оказаться слабым звеном в нашей цепи. Что перевесит: преданность клона сестре или возможная зависть? С другой стороны, характеры у блондинок, мягко говоря, немного разные — так что далеко-о-о не факт, что пилот захотела бы в данном случае оказаться на месте Ксен. Но тут без гарантии, так что с Брин, пожалуй, на всякий случай все же стоит держать ухо востро…
Ну и третье, чем мне нужно было безотлагательно заняться: серьезно поговорить с Дик. Теперь, когда ситуация с вирусом благополучно разрешилась, стоило хорошенько вправить легкомысленной юнге мозги! Иначе что она учудит в следующий раз? Бомбу в реакторе взорвет? Аварийный люк в полете откроет? На торпеде захочет прокатиться? Нет уж, еще одну детскую выходку Ее Высочества бедняжка «Ева» может тупо не пережить!
Вот с этим-то списком актуальных задач — «Ксен — Брин — Дик» — я и вышел из каюты.
Меньше всего мороки оказалось с нашим пилотом. Ее я застал в рубке, куда направился первым делом, надеясь найти там и всех остальных — но кроме клона Ксен на своем посту находилась одна лишь Уняйя. Не поднимаясь к ней на возвышение, я проследовал прямиком к пульту управления, где и остановился позади Брин, чуть левее нее.
Мелькнула мысль: как они все-таки с Ксен похожи — и какие при этом разные! Со спины или даже в профиль — запросто можно перепутать! Но вот в лицо — ни за что, несмотря на идентичные черты.
Но сейчас я стоял сзади от блондинки — и на какой-то миг живо представил, будто вижу в кресле ее сестру. У меня аж дыхание перехватило!
Шаккр! Что же будет, когда дело дойдет до разговора с самой Ксен?!
Ну и кто тут у нас, спрашивается, самое слабое звено?!
— Как обстановка, пилот? — собрав волю в кулак и заставив себя успокоиться, максимально нейтральным тоном поинтересовался я.
— Все по плану, капитан — разумеется, с учетом задержки на дрейф, — столь же бесстрастно доложила Брин. — Стадия разгона, четыре тысячи триста пятьдесят ус до нырка.
— Отлично, — дежурно кивнул я — и в этот момент блондинка вдруг повернулась ко мне вместе с креслом. Машинально я отступил на шаг, испуга, впрочем, вроде бы не выказав — лишь вопросительно посмотрел на девушку: — Да, пилот?
— Спасибо за сестру, капитан, — произнесла Брин чуть ли не с теплотой — более того, с легкой улыбкой!
И пока я обалдело искал в услышанном хотя бы слабый отголосок иронии — и не обнаружил даже тени таковой — пилот, не дожидаясь моего ответа, вернула свое кресло в рабочее положение.
— Спасибо за понимание, Брин, — так и не придумал в итоге лучшей реакции я.
Что ж, судя по всему, отсюда экипажу «Евы» неприятности явно не грозили!
На пути к выходу из рубки я нечаянно встретился взглядом с фелидой. Та лукаво мне подмигнула и затем выразительно погрозила когтем — но с веселой улыбкой, игриво. Похоже, кошкодевочка уже тоже была в курсе — да и не слышать недавних слов блондинки она не могла, с ее-то чуткими ушками.
Что ж, от «дочурки» я проблем и не ждал.
Обойдя весь корабль — понятно, кроме кают экипажа — Ксен я так нигде и не нашел. По-хорошему, ни малейших поводов для беспокойства это не давало, но, сам себя не пойми чем успев накрутить, я позвал на помощь Аран:
— Бортмеханик!
— Да, капитан, — незамедлительно ответила шестисолнечница с ближайшего экрана.
— Не подскажете, где сейчас наш суперкарго? — в официальной манере осведомился я.
— В своей каюте, капитан, — в тон мне сообщила Аран. — Вызвать ее? — поинтересовалась она тут же — и уже с намеком на усмешку.
— Нет, нет, — поспешно отказался я — вот так вот дергать сейчас Ксен явно было не лучшей идеей. — А юнга — тоже у себя? — За время моих поисков не попадалась мне нигде и Дик.
— Да, капитан.