Почтив нашу трапезу своим присутствием, к концу ее Уняйя заявила, что тоже проголодалась — но, как обычно, пойдет есть в уединении. Дик с какого-то перепугу затеяла набиваться с ней, мотивируя, что так, типа, будет справедливо: фелида, мол, за нашим столом сидит — значит, можно и наоборот. Бомбардир принялась возражать, но, в целом, без огонька, однако в тот самый момент, когда, как мне казалось, кошкодевочка была уже готова уступить, юнга сама от нее внезапно отстала.
Тем не менее, с трапа Дик тоже ушла — сказала, что в свою каюту.
Затем Ксен вызвалась подежурить возле люка — на случай появления гонцов от «Космокора». Брин осталась с ней, а я поднялся к себе.
Оставив дверь в каюту распахнутой, чтобы хоть как-то шел свежий воздух, я, не раздеваясь — только ботинки стянул — прилег на диванчик. И, кажется, там задремал.
Проснулся же от того, что почувствовал: в отсеке я не один. Распахнул глаза: так и есть, в дверном проеме кто-то стоял. Ну, как кто-то…
— Ксен? — узнал я знакомый силуэт. — Что, пришли с новостями из порта?
— Пришли и ушли. Сказали, что им нужны еще два часа, — голос был и впрямь почти в точности как у Ксен, но вот интонация…
— Брин? — понял я свою ошибку.
— Разрешите войти, капитан? — осведомилась пилот.
— Заходи, конечно.
Блондинка шагнула внутрь — и прикрыла за собой дверь.
— Лучше оставь открытой, — на автомате попросил ее я. — Вентиляция отключена, а так хоть чуть-чуть тянет из коридора…
Брин, уже шагнувшая было в мою сторону, безропотно вернулась и сделала, как я сказал. Затем снова направилась ко мне — к этому моменту на диванчике я уже не лежал, а сидел. До ботинок, правда, дотянуться ногами не успел.
— Присаживайся, — предложил я гостье. — Что-то хотела?
— Да, капитан, — кивнула девушка, опускаясь рядом со мной на диванчик. — Вас.
— Что? — опешил я.
— Вы были с Ксен, — своим обычным будничным тоном — и, кажется, не моргая — проговорила пилот. — Она мечтала об этом, и она рада. Но вы не обещали ей верности, а она о ней не просила. И не ждет ее. Я — такая же, как она. И чувствую то же самое, пусть и проявляю это иначе. Я тоже хочу быть вашей, капитан. Прошу, дайте мне то, что дали моей сестре. А я отдам вам то, что отдала она — по-своему.
— Ты… шутишь? — ошарашенно пробормотал я.
— Я никогда не шучу, капитан.
Да, вот это похоже на правду…
— А… что подумает Ксен? — не представляя, что еще тут можно сказать, выговорил я.
— Она знает, где я и для чего, капитан. Она будет рада за меня. Или огорчится вместе со мной.
— Ты так думаешь?
— Я знаю. Я — такая же, как она.
— Нет, вы разные…
— Почти исключительно в несущественном, капитан.
— Э… А что, по-твоему, существенно?
— Многое. Кровь — существенна. Это я всегда знала. Любовь — тоже существенна, как оказалось. Кровь у нас с Ксен одна. Одна и любовь. Любовь к вам, капитан. Не довольствуйтесь половиной. Рейс не прерывают на полпути.
Ох! Ну и ситуация!
— Брин, ты точно уверена… — аккуратно начал я.
— Иначе меня бы сейчас здесь не было, капитан, — не дала мне договорить пилот.
— И все же…
— Я знаю, что нравлюсь вам, капитан, — снова перебила меня собеседница. — И, если бы пришла к вам первой, все было бы проще… Но право быть первой принадлежит Ксен — это единственная настоящая разница между нами. Она — оригинал, я — клон, и иному не бывать. Поэтому она — первая, я — вторая. Или никакая — на Огуа, например, меня просто не сочтут человеком, ни второго сорта, ни десятого. И если дело только в этом — что второй не дано стать первой — скажите. Я встану и уйду, потому что данное отличие меня от Ксен действительно существует. И если для вас оно важно — я пойму и приму. Итак, капитан?
Гм…
А ведь Брин права — как минимум, отчасти. Если бы в прошлый раз ко мне пришла она, а не Ксен — ведь скорее всего, все бы у нас, и правда, сложилось. То есть что, дело именно в том, что Брин — клон? Навсегда вторая, а то и вовсе никакая?
Действительно только в этом?
Шаккр, похоже на то!
Но тогда…
— Знаешь… — протянув к девушке руку, я мягко коснулся пальцами ее кисти. — Дверь, наверное, лучше все же прикрыть…
«Надо будет не забыть предупредить орденову Уняйю, чтобы снова все не разболтала Дик», — мелькнула у меня шальная мысль напоследок.
24. Когда дело плохо пахнет
Огни в порту зажглись только на седьмой час пребывания «Евы» на КК-177. А еще через полчаса у «Космокора» наконец дошли руки и до нас. К трапу снова подошли двое. Один — что уже был здесь раньше, тот самый, более болтливый. Другой — новичок.
Мы с Ксен встретили их у люка. Пока ждали гостей, успели коротко переговорить. Признаться, несмотря на уверенные заверения Брин, я все же подозревал, что перед «первой» мне придется если не оправдываться, то хоть как-то объясняться, но Ксен сходу закрыла тему одной единственной фразой, уже слышанной мной недавно от второй блондинки:
— Спасибо за сестру, капитан!
И снова я не почувствовал в словах ни малейшей фальши — хотя, конечно, сказано это было куда эмоциональнее, чем в случае с Брин — а Ксен, пока я искал подвох, уже перешла к скрупулезному перечислению того, что из припасов нам было бы неплохо закупить на КК, так как это здесь обойдется дешевле, чем на планете внизу.
Ну, не знаю… Либо я чего-то не понимаю в этой жизни… Либо я очень многого в ней не понимаю! Но, признаться, сам по себе такой расклад меня более чем устраивал: Ксен — замечательная, а Брин… Брин столь же замечательная! Хоть и проявляется это у них немного по-разному. Да пусть даже совсем по-разному! Но раз сами сестры не против, а наоборот, только за — мне ли делить их на первых-вторых?!
— Благодарим за ожидание, капитан — и извините за задержку! — обратился между тем ко мне от подножия трапа «старый знакомый» корпоративщик. — Открывайте канал на прием — мы запустим к вам антивирус!
— Легко сказать, открывайте, — натужно усмехнулся я. — У нас тут все вырубилось, к ордену! Сидим на изолированном аварийном контуре!
— Логично, — ничуть не удивился мой собеседник.
А зачем тогда говорил про канал? Проверял реакцию?
— Тогда сделаем по старинке, — продолжил тем временем корпоративщик. — Давай, — кивнул он своему напарнику.
Тот отошел немного в сторону, остановился у стыка плит посадочной площадки, нагнулся, пошарил внизу — и выудил из спрятанного там гнезда конец гибкого черного кабеля. Потянул — и потащил его за собой к трапу.
— Воткните в любую системную консоль, — кивнув на ношу своего товарища, велел нам «старый» корпоративщик.
— У нас на борту цифровая копия, — вспомнил я тут, о чем, собственно, собирался спросить у космокоровцев первым делом. — Ей это никак не повредит?
— Ни коим образом, капитан, — заверил меня собеседник.
Аран, в общем-то, считала так же, но мы с ней решили, что лучше будет все же уточнить.
— Я провожу вас, — пригласила между тем Ксен на борт корпоративщика с кабелем.
Они скрылись в люке.
— Долго вы, однако, там провозились, — заметил я «старому» космокоровцу, когда мы с ним остались у трапа вдвоем. — Настолько серьезный был вирус?
— Да уж, не на коленке состряпанный, — помедлив, буркнул тот.
— Как же такой мог попасть к вам в систему? — с замиранием сердца поинтересовался я.
С ответом корпоративщик снова не поспешил — и я уже подумал, что не удостоюсь такового вовсе, но затем космокоровец все же заговорил:
— Конкуренты запустили, не иначе… Не хочу бросаться огульными обвинениями, но готов спорить на свою зарплату — хоть за целый виток — что это все орденова «Ассоциация Звездного Пути», будь она неладна! — с чувством заявил он.
— Вот как? — сочувственно покачал головой я.
— А кто же еще?! — моего собеседника словно прорвало. — Их поганый почерк! Долго, небось, готовились, сволочи! Завезли наверняка по частям, на нейтральных, ничем не примечательных кораблях — вот, вроде вашего «Орка»! — мотнул он головой в сторону «Евы».