Не успело существо в сутане окончить свою речь, как появились большие темные коконы, похожие на полупрозрачные яйца. Коконов было бесчисленное множество, они плавно опускались на землю. Я знал, что они прибывают к нам откуда-то из глубокого космоса. В каждом коконе-яйце было по одной человеческой фигуре. Фигурки лежали, раскинув руки и откинув головы назад, как бы в глубоком сне. Коснувшись земли, яйцо становилось вертикально, тогда фигурка внутри начинала шевелиться, пробуждаясь. Что происходило дальше (выходили ли пришельцы из своих коконов), я так и не понял. Толпа пионеров с визгом бросилась к пришельцам, обступила их. Между тем яиц из космоса становилось все больше и больше, они начали теснить нас, сдавливать в один плотный круг. В этот момент кто-то или что-то схватило меня за руку и стало тянуть прочь, куда-то вверх. Это что-то было больше всего похоже на ветвь дерева.
— Скорей, — шепнул мне на ухо чей-то приятный голос, — не надо полагаться на разум и денежные купюры.
Меня резко подбросило вверх. И исчезли коконы, пионеры и серая беспредметность. Вокруг была та же набережная, только теперь все было ярко освещено солнцем, все было зримым и четким. Я неспешно прогуливался по набережной, уже во взрослом облике. Сбоку от меня текла река, закованная в гранит. Воды реки были прозрачные и синие-синие. Рядом со мной шел Белодрев. Я сразу его узнал, хотя и не видел четко. Но я знал точно — это Белодрев.
— Так ты жив? — обратился я к нему и сразу же ощутил всю глупость своего вопроса.
Вместо ответа Белодрев улыбнулся. И опять я не видел его улыбки, но знал точно, что он улыбнулся. Какое-то время мы шли молча.
— Очень много работы, — сказал Белодрев своим тихим шелестящим голосом (этот голос звучал прямо внутри меня), — но я рад, я уже начал звенеть, как кедр.
— Так ты на Другом Берегу?
— Там, — Белодрев показал рукой вперед. И оттуда, куда он показывал, по реке шла огромная прозрачная волна. Шла прямо на нас. И пела (да, волна пела!) Пела очень красивым голосом — голос звучал как женский и в тоже время был немного другой, не сравнимый ни с какими земными голосами. Волна надвинулась на нас, прошла прямо сквозь нас, мелодично звеня. Волна оставила после себя ощущение необычайной чистоты.
— Там, на берегу океана, что на Другом Берегу, есть большой Белый Город из прозрачного камня, и другие города, и прекрасные леса, поля и горы… Об этом бы я хотел рассказать, но пока не могу, ибо даже океан там не совсем океан, что уж говорить про поля и леса и Город. Это все надо видеть. Пока скажу только, что эта прекрасная волна пришла именно оттуда, с Другого Берега.
— Другой Берег, это то место, которое мы называем раем?
Белодрев не ответил, или не успел ответить. Сон стремительно оборвался, как что-то выбросило меня из сна. Вокруг была кромешная тьма. Первые несколько секунд я даже не был уверен в том, что проснулся и открыл глаза. Или мне снится, что я проснулся и открыл глаза?
Белый Город — мысленно произнес я и улыбнулся. — Белодрев, Белый Город, — и тут же почувствовал, как что-то давит мне в бок. Пошарив рукой, понял, что лежу на земле, а в бок мне давит выступающий из земли корень, и над головой смутно маячит ветвь дерева.
Я сразу вспомнил, что от Индуиста двинулся сюда, на свое любимое место на краю косы. И, стало быть, сейчас лежу под своей любимой маслиной. И под ней же заснул. А сейчас проснулся.
Маслина едва-едва проглядывала во мраке. Дальше шла густая чернота южной ночи, в которой полыхали отдаленные зарницы. Послышалось глухое урчание, повеяло свежим ветерком.
Так, если я нахожусь на своем любимом месте, под своим любимым деревом (а иначе и быть не может) и лежу ногами к его стволу… значит, значит, гроза где-то на востоке, точнее, юго-востоке. И гроза идет сюда. Судя по ветру. Как это кстати! Как надоела эта духота! Больше месяца нет дождей. Но теперь засухе конец, идет дождь, идет спасительная вода… волна…
Вспомнилась та фантастическая волна из сна, а потом уже весь сон. Как-то так ярко и одновременно, во всех деталях вспомнился… Какое необычное сновидение! Белодрев. Ну, надо же. Никогда в жизни мне не снились мои литературные герои. Вот так вот напрямую.
Я пошевелился и со стоном сел — тут только почувствовал, как разбито мое тело после вчерашнего вечера: тупая стреляющая боль в голове, во рту сухо, как в марсианской пустыне, и отвратительный металлический привкус. И ноют икры ног, будто вчера бегал марафонские дистанции.