— Никак нет, товарищ полковник, все понятно, — ответил Никитин.
8
Через полчаса тишину комнаты Горюнова вновь нарушили голоса. Это летчики третьей группы выходили из кабинета Смирнова.
Прошла минута, другая, и опять воцарилась тишина.
Наташа в одиночестве сидела под филодендроном. На нее никто не обратил внимания. Она нетерпеливо поглядывала то на часы, то на дверь смирновского кабинета.
Вскоре оттуда вышел Горюнов с ворохом карт и бумаг.
— Ты что, с тех пор здесь? — удивился он.
— Жду…
— Головина?
— Моряков. Они скоро выйдут?
— Очевидно, скоро. Что-нибудь случилось?
— У меня дело к контр-адмиралу.
Горюнов улыбнулся:
— По-видимому, строго секретное?
— Хочу попросить разрешение посетить военный порт.
— А-а! «Подшефных» задумала навестить?
— Приблизительно так, — глядя в сторону, ответила Наташа.
— Что ж, обратись, разрешит. Ясно…
Горюнов произнес эти слова как-то особенно мягко и просто.
— Радуюсь, если тебе все ясно, — с добродушной иронией проговорила Быстрова.
— Им тоже будет ясно.
Поглядев на часы, Наташа, ободренная Горюновым, поднялась и неторопливо прошлась по комнате. Терпение истощалось, а моряки не выходили. И чем ближе была минута встречи с ними, тем навязчивее становилась мысль: «Не уйти ли? Не глупо ли?»
Но твердое, не раз обдуманное решение побывать в порту удерживало ее.
Наконец моряки вышли.
Наташа приблизилась к Славину:
— Товарищ адмирал! Разрешите обратиться по личному делу?
— Слушаю вас! Кстати, рад познакомиться, — протянул он руку. — О вас я знаю только понаслышке… Будьте знакомы, — адмирал кивнул в сторону Сазонова. — Капитан третьего ранга Игорь Константинович Сазонов, командир дивизиона торпедных катеров.
— Мы знакомы… — Наташа протянула руку Сазонову.
— Тем лучше. Итак, я вас слушаю, гвардии капитан, и буду рад, если смогу быть полезен.
— Разрешите мне посетить порт. Зайти на причал, взглянуть на катера.
Славин с добродушной улыбкой поглядел на Наташу:
— Что ж, это легко устроить…
— Вы простите меня, товарищ адмирал! Я не объяснила причин…
— Мне достаточно вашего желания, а о причинах я не допытываюсь. Ваше стремление повидать боевых друзей мне понятно. Я одобряю и поддерживаю вас. Поезжайте, посмотрите на корабли, побеседуйте с моряками. Они будут тронуты вашим вниманием. Чувство боевого товарищества — нужное и достойное чувство… Игорь Константинович посодействует вашему знакомству с экипажем.
Славин повернулся к Сазонову:
— От моего имени прикажите коменданту порта выдать пропуск гвардии капитану Быстровой.
— Есть!
Прощаясь, Славин долго тряс руку Наташи.
— Кстати, я слышал, в сазоновском дивизионе вас называют «нашей Наташей».
Чем-то родным повеяло от этих простых слов и будто теплее стало на душе.
— Правда?..
— Сущая! — весело отозвался Сазонов. — Итак, через час будем вас ждать.
— Нет, нет. Вы, Игорь Константинович, не говорите экипажу о моем приходе. Не надо… Я хочу видеть их… так просто… Со стороны… И вы, пожалуйста, не показывайтесь.
— Как вам угодно. Ваше желание будет исполнено. Буду нем как рыба! — пообещал несколько удивленный и огорченный Сазонов. — «Спрячусь» подальше от вас… Но подобная уступка с моей стороны — только на первый раз… — шепнул он. — Не правда ли?..
— Не знаю… Потом решу…
— Когда мы увидимся?
— Пока не знаю. Ведь и вам и мне сегодня вечером будет некогда…
Проводив моряков до двери, Наташа обернулась и увидела вышедшего из своего кабинета Смирнова. Она тут же обратилась к нему:
— Разрешите, товарищ полковник?
— Давай, только короче! Головин ждет.
— Разрешите на часок-полтора в город?
— Иди.
— Спасибо, товарищ полковник!
Наташа торопливо пошла «домой», в общежитие — бывшую загородную гостиницу турбазы, ныне занятую летчиками смирновского полка.
Ей не хотелось идти к морякам в военной форме: она решила сохранить инкогнито и потому надела коротенькую меховую шубку и синий берет. В таком костюме можно было сойти за обыкновенную девушку.
«Пусть они меня не узнают, а я на них посмотрю. Так будет лучше», — думала она.
С аэродрома в город Быстрова приехала на автобусе. Выйдя близ центральной площади и миновав две-три улицы, она попала на набережную, по которой и дошла до высокого забора, закрывавшего вид на морской порт.