Ч. Характеризуя их в делом, я, пожалуй, не ошибусь, если скажу, что это абсолютно безыдейные люди, которые ни во что не верят. Польша и ее дела их интересуют постольку, поскольку это нужно для конкретной радиопередачи. Их повседневные интересы ограничиваются тем, чтобы как можно лучше устроиться в жизни, чтобы как можно больше заработать денег. Во что вложить находящиеся на банковском счету марки, как приобрести собственный домик или акции преуспевающего предприятия — вот их чаяния и заботы. И ничего, кроме этого. Польша в их глазах — отдаленная страна, и действительные ее проблемы этих людей совершенно не интересуют.
Ш. Видимо, сейчас многие слушают вас, испытывая немалое разочарование.
Ч. Возможно, но это и хорошо.
Ш. А сам шеф Новак? Вы сталкивались с ним близко, знакомы с ним по работе?
Ч. В коридорах и кафе «Энглишер Гартен» его называют, конечно в доверительных беседах, не иначе как гангстером, сатрапом, фараоном или держимордой. Ни одно из этих выражений я не выдумал. Об этом говорят в кулуарах. Шефа все боятся, ибо директор может быть жестоким по отношению к сотрудникам, ни с кем не считается и этого не скрывает. Он может унизить чье-либо достоинство, выгнать с работы, а потом принудить писать полные раскаяния письма. Люди его боятся, так как зависят от него, и он это хорошо знает.
Ш. Приведите пример жестокого отношения Новака к подчиненным.
Ч. Так он поступил с актером Корызмой. Даже западногерманский суд признал, что Корызму уволили с работы без каких-либо оснований. Опасаясь скандала, Новак обратился по своим каналам в ЦРУ, и Корызму попросту выслали во Францию под предлогом, что у него заканчивается срок пребывания на территории ФРГ. Дело было особенно неприятным еще и потому, что Корызма обвинялся в краже грампластинок. В действительности же за всем этим скрывалась обычная месть, поскольку, как говорили знающие люди, актер флиртовал с супругой шефа.
«Героем» другой аферы Новака был редактор Мелешко. Он приехал в Мюнхен из Франции, где жил в крайней нужде с женой и маленькой дочкой. Работа на радиостанции была для него единственным шансом. Однако Мелешко много конфликтовал с цензорами, которые измывались над его текстами. Возмущенный, он обратился к заместителю Новака — Завадскому. Мелешко во всеуслышание говорил об издевательствах, с которыми столкнулся из-за того, что он якобы не может приспособиться к «тону» «Свободной Европы». Новак, не выносивший противоречий, стал подыскивать случай, чтобы наказать редактора. Однажды Мелешко ушел с работы на пятнадцать минут раньше. На следующий день ему объявили дисциплинарное взыскание. Как известно, освобождение от работы на радиостанции связано с немедленным выселением из служебной квартиры. Для Мелешко это была бы настоящая катастрофа. Начались беседы и переговоры. Наконец Новак заявил, что согласен вновь рассмотреть это дело, но при условии, что Мелешко публично извинится. Мелешко вместо очередной радиопередачи должен был написать письмо, в котором признал бы свою вину и обещал исправиться. Такое письмо было написано, оно находится в архивах «Свободной Европы».
Ш. Кому подчиняется Новак? Из чьей кассы он получает деньги?
Ч. Он подчиняется американским директорам и деньги получает из кассы американской разведки, так же как и все его подчиненные.
Ш. Вернемся к вашим бывшим коллегам, фамилии которых более знакомы польским слушателям. Например, что вы скажете о Мечковской?
Ч. На Западе ее называют «дочерью революции» или «оплотом крестьянства». В настоящее время ее представляют как участницу движения Сопротивления в гитлеровском лагере Равенсбрюк. В действительности же она работала надзирательницей в этом лагере. Мне не хотелось бы давать сейчас характеристики многим другим сотрудникам и называть их фамилии. Некоторые из них люди по-своему честные, и я не желаю быть несправедливым и в некотором смысле неблагодарным. Там работают типичные ремесленники, выполняющие определенные задания и получающие за это деньги. А если иногда они выдают себя за людей, которые хотят «исправить» народную Польшу, то это лишь тактика, разработанная в кабинете Новака и его патронов. Кстати, этого не скрывает и сам Новак. На каждом совещании он повторяет, что, поскольку нет возможности изменить существующий в Польше строй, следует его умело «размягчать». Впрочем, за эту свою тактику Новак иногда вынужден даже оправдываться перед более реакционно настроенным начальством. Это звучит как анекдот, однако временами его обвиняли в «левом уклоне». И Новак вынужден был объяснять своим хозяевам, что это всего лишь тактические шаги, необходимые на данном этапе.