- Бу-дут ли ещё какие-ни-будь у-ка-за-ни-я, сэр? - спросил робот.
- Нет, мне ничего больше не нужно, - сказал капитан. - Спасибо. Можешь идти.
- Есть, сэр.
Робот выехал из каюты, а Дональдсон занялся завтраком.
Капитан не любил плотно завтракать, и на подносе были только чашка кофе, бутерброд и печенье.
Затем он вышел из каюты и, пройдя несколько шагов по коридору, увидел Баркова, направлявшегося в его сторону.
- Привет, Эндрю, - поздоровался с ним навигатор.
- Привет, Пит. Ты уже завтракал?
- Да, - сказал Барков.
- Ну что, пойдём на "Эклиптику"? - предложил Дональдсон.
- Пошли, - согласился его приятель, которого не меньше него занимало загадочное исчезновение людей с лайнера.
Они надели скафандры и отправились к стыковочному узлу "Звёздного Рыцаря". Там они открыли большой люк, пролетели через него в стыковочный узел "Эклиптики" и, открыв его внутренний люк, пролетели в шлюзовую камеру лайнера. Затем, пройдя шлюзование, они перешли в коротенький коридорчик, соединявшийся с какой-то широкой галереей, уходящей в глубину опустевшего корабля. Здесь уже действовала сила тяжести, создаваемая недавно включенной системой искусственной гравитации "Эклиптики", и поэтому передвигаться здесь можно было и пешком.
- Как тут дела с воздухом? - спросил Дональдсон, когда они оказались в большой галерее. - Шлём-то можно открыть?
- "Вчера", так сказать, мы включили систему регенерации воды и воздуха, - ответил Барков. - Так что за "ночь"-то, я думаю, воздуху накопилось уже достаточно.
- Да, так и есть, - подтвердил капитан, посмотрев на свой нарукавный анализатор атмосферы.
- Ты можешь смело открывать свой шлём, Эндрю, - сказал Барков, открывая стеклянное "забрало" шлёма своего скафандра.
Капитан последовал его примеру, и они двинулись дальше.
Около входа в пассажирский салон Дональдсон заметил прикреплённую к стене схему "Эклиптики". Остановившись, он принялся внимательно её изучать, чтобы узнать, нет ли на лайнере каких-нибудь переделок.
Несмотря на свои внушительные размеры, скомпонована "Эклиптика" была довольно просто, и состояла, в основном, из трёх главных частей (без учёта отсека, где были двигатели): из рубки управления, где размещался экипаж, и двух пассажирских салонов разделённых шлюзовой камерой, кухней, багажным отделением и другими подсобными помещениями, соединёнными, как и всё остальное, проходящей через весь корабль широкой галереей, в которой и находились сейчас Дональдсон с Барковым. Местами от этого основного коридора отходили узкие туннели, предназначенные для ремонтных работ.
Посмотрев схему, Дональдсон прошёл в пассажирский салон. Барков, немного опередив капитана, поджидал его там.
- Узнаёшь место? - спросил Пётр. - Мы с тобой уже здесь были. Правда, тогда тут было совсем не так светло, как сейчас.
Дональдсон согласно кивнул, и они отправились дальше.
Каюты были не заперты, и капитан решил заглянуть в одну из них.
- Давай зайдём сюда, - предложил он Баркову, указав на дверь с номером 517.
- Давай, если тебе так хочется, - небрежно пожал плечами Пётр.
И сдвинув в сторону приоткрытую дверь, они вошли внутрь.
Это была двухместная каюта с голографическим телевизором, стенным шкафом, автокухней, ванной комнатой, и прочими удобствами.
И выглядела она так, словно жильцы покинули её совсем ненадолго. Покрывало на кровати было слегка смято. У входа в каюту лежали чьи-то тапочки. В зажимах для одежды висели пижама и халат.
- В некоторые каюты я уже заглядывал, так там точно такая же картина, - сказал Барков.
- М-да-а, - задумчиво протянул Дональдсон, - тут всё выглядит так, будто пассажиры просто ушли, бросив все свои пожитки.
- Нет, Эндрю, не все. Верхней-то одежды нет, - заметил Барков.
- Да, здесь нет ни пиджака, ни женского жакета, - посмотрев, согласился капитан.
- Вот именно. Кстати, ты правильно сказал, Эндрю - пассажиры, действительно, похоже, ушли, а не удрали сломя голову, как это обычно бывает! Я заглядывал в три, или четыре каюты, и нигде не видел ничего такого, что говорило бы о панике.
- Да-а, всё это очень странно...
Опершись рукой о стену, Дональдсон продолжал задумчиво разглядывать каюту.
- Пойдем дальше? - спросил у него Барков.