— Т-ты не можешь, — выдохнул он.
— Да? Ты так в этом уверен? Ты готов поставить на это свою жизнь?
— Т-ты не должна, — быстро поправился он. — К-как ты думаешь, это будет выглядеть?
— Сотни людей погибли, Уоррен. Может быть, тысячи. — Янг презрительно усмехнулась. — Думаю, со мной все будет в порядке. А ты? Ты должен быть благодарен мне за эту милость. Я тебя просто убью.
Лицо Уоррена скривилось, но через мгновение страх исчез, сменившись самодовольным удовлетворением. — Наглые дети не должны играть в игры, к которым они не готовы.
Ваза разбилась о затылок Янг.
Боль была невыносимой, силы удара хватило, чтобы отбросить ее в сторону от Уоррена. Нападение было неожиданным, так что она не подняла свою ауру к голове, хотя она исправила это секундой позже — что помогло, когда еще одна тяжелая ваза разбилась о ее череп. Слезившимися от боли глазами Янг увидела женщину, которая каким-то образом подкралась к ней сзади.
— Хорошая работа, Селеста, — выдохнул Уоррен, тяжело поднимаясь на ноги. Он покачнулся, цепляясь за стол, а затем нагнулся, чтобы подобрать выброшенный Янг пистолет.
— Нам нужно уходить, Уоррен, — сказала женщина со студеным взглядом. — Вейл обречен. Я приготовила нам буллхед.
— Вы не уйдете безнаказанными, — прорычала Янг.
— Безнаказанными за что? — Сдержанно спросила Селеста. — Для руководителя имеет смысл покинуть город в тот момент, когда он находится на грани краха. Мы сможем успешно руководить усилиями по восстановлению из-за пределов города, направляя поставки и управляя реконструкцией. Мы не покидаем город, моя дорогая. Мы собираемся воссоздать его.
— Не трать на нее время, — выплюнул Уоррен. Он встал рядом с подельницей, сжимая рукой сломанной нос. — Ее не будет рядом, чтобы увидеть все это. Или вызвать еще проблем. Белый Клык уже сделал всю грязную работу. Как только вирус вырвется с Центрокса, город будет поставлен на колени. Испуганным людям понадобятся сильные лидеры. Сильные правители.
— Вы и так уже были в Совете, подонки.
— Отчитываться перед другими, и особенно перед этим болваном, Озпином… Ты не поймешь. Я не собираюсь тратить время на обсуждение своих мотивов. Прощай.
Отдаленный взрыв потряс комнату. Даже вернее весь город. За ним последовали взрывы послабее, один за другим, и ужасающий грохот разрушения.
Уоррен уставился в окно. — Что за-
Янг ударом ноги свалила мужчину. В тот же момент оконное стекло разлетелось, разбитое выстрелом неизвестного стрелка снаружи. Селеста, направлявшая на нее пистолет, упала с мучительным криком, схватившись за живот. Женщина выронила свое оружие. Уоррен выругался и потянулся к пистолету, но Янг уже была рядом.
Ее новая рука обхватила пистолет за ствол, буквально раздавив его. Уоррен все еще жал на спусковой крючок, но энергии праха уже некуда было деваться. Металл искривился и взорвался, разлетевшись шрапнелью. Уоррену оторвало пальцы, мужчина дико закричал.
Янг заткнула его ударом кулака.
Затем еще одним. И еще. Трижды она опустила кулак, пока глаза мужчины не затуманились, его нос и рот превратились в кровавое месиво. Но этого было недостаточно. После всего, что он сделал. После всех людей, убитых Белым Клыком. И ради чего? Ради наживы? Ради репутации? По крайней мере, у Клыка была их гребаная извращенная идеология. Дурная, но, по крайней мере, они верили, что поступают правильно.
Поднявшись, Янг вздернула мужчину за лацкан пиджака и зашвырнула на стол. Лежавший там портфель слетел, деньги и бумаги разлетелись во все стороны.
Ее значок тоже упал со стола, с грохотом покатившись по полу
Она не стала его поднимать.
Полицейский значок подразумевал ответственность. Сдержанность. Правила. Все то, о чем она сейчас думала в последнюю очередь. Вместо этого Янг подобрала осколок разбитой керамики, оставшийся после того, как Селеста разбила о нее вазы. Острый, как бритва, осколок.
— Я признаю вас виновным в преступлениях против Вейла и его граждан. — Девушка медленно обошла вокруг стола, прижимая Уоррена к дереву своей роботизированной рукой. — У вас есть что сказать в свою защиту, мистер Копперсмит?
Широко раскрытые глаза советника в ужасе уставились на нее. — Ты не можешь этого сделать!
— О, я могу.
Осколок опустился.
— ЯНГ!
Она застыла.
В дверях стоял человек, держась одной рукой за косяк. Он был одет во все черное, с черной маской — зеркальной овальной личиной — которая закрывала все его лицо. Его черная куртка была явно военного образца, и поверх нее на нем еще было плотное черное пальто. И этот человек был хорошо вооружен. Она не узнала его.