– Что, что это он сказал? – Подрывник Булло высунул бритую голову из-за бочек.
– Наш капитан соврал, что он король! – объяснил спустившийся на канате юнга Скир, радостно щеря молочные зубы.
– Альраилльский, вот как! – пробасил откуда-то снизу кок Вокнас.
– Ле Спа-ада! – хором протянули матросы-тройняшки с разных концов палубы.
– Умора! – отозвалась медик Ли-Ду, как всегда таким голосом, будто ей не смешно.
Подрывник задумался и уточнил:
– А зачем это он так брешет?
– ЗАМОЛКНУТЬ! – проревел Тайрэ, и в это же мгновение с брига гоцу дали залп.
«Ласарра» выстрелила вовремя и метко – ее ядро столкнулось с вражеским. Они грохнули друг о друга прямо в воздухе, заполнив все дымом и разлетевшимися далеко в стороны осколками. Дуан на всякий случай пригнулся, в то время как Железный уже бежал к спуску в механический отсек, где Дарина, судя по усиливающемуся гудению, запускала машину. Нужно было отойти подальше и скорее подбить мелкого, юркого гоцуганского «меченосца», рванувшего вперед. Судя по тому, что и другие корабли угрожающе снимались с мест, Дуану действительно не поверили. Не поверили, даже несмотря на яркий алый знак на ладони. А впрочем…
…Он и сам никогда себе не верил, этого не получалось даже в последние дни.
Но, во что бы он ни верил, бой уже начался.
8. Братские чаши
Зубчатый клинок упал на палубу с тяжелым звоном. Командующий гоцуганской эскадры с плохо скрываемой ненавистью уставился на трех правителей, перед которыми ему только что пришлось преклонить колени.
– Хорошо. Я… принимаю поражение. Клянусь Дзэдом. Клянусь Равви.
Бой, вспыхнувший, едва Лува игриво выглянула из-за края воды, продлился все время, пока Светлая Богиня неспешно поднималась, а потом спускалась по небесной лестнице. Поначалу многое складывалось отнюдь не в пользу объединенной эскадры: шесть гоцуганских кораблей оказались далеко не единственными поблизости. В этих водах явно кого-то поджидали, и, стоило грохнуть первым пушкам и огнеплевам, против «Ласарры» и остальных судов Морского Края стали появляться новые и новые вражеские корабли – огромные, отлично оснащенные. Продвинуться вперед, как рассчитывал тилманец, не получалось вовсе; несколько бригов было потоплено. На Ласарре сгорела значительная часть оснастки, она не получила пробоин лишь чудом.
Только когда Лува преодолевала последние две ступеньки вниз, ход сражения переломили: прибыла запоздавшая дагирская эскадра с Азралахом во главе. На фоне сияющего рыжего, а местами багрового, как вспоротый живот, неба, черные мачты и рев, издаваемый тридцатью или сорока заморскими двигателями, поначалу приняли за какое-то божественное знамение. Знамением они не были, но знаком – да.
Дуан первым отдал приказ к абордажу «Кринцуллы» – головного корабля Гоцугана. Сам скрестил оружие с командующим ко’Логранном. И сам в конце концов заставил его сдаться.
Наконец по обоюдному согласию решили заканчивать бой. На флангах он, судя по отдаленному грохотанию пушек, все еще докипал, но это уже вряд ли могло что-то изменить.
Вторым на борт сдавшейся «Кринцуллы» ступил, по-пиратски спрыгнув с каната, король Тилмы. Последним с достоинством поднялся из шлюпки сагиб Азралах, которому Вударэс тут же сердито бросил: «Ты опоздал, дикарь!», на что получил спокойное басистое: «По крайней мере, я здесь, белолицый».
– Да что вам всем нужно от моего несчастного народа? – медленно выпрямляясь и стирая очередную струйку крови с разбитой губы, спросил ко’Логранн. – Зачем вообще вас принесло?
Он был чуть менее желтым, чем остальные гоцуганцы, которых Дуан сегодня увидел, и голос его звучал чуть чище. Клинком командующий владел так, что поединок с ним оказался почти удовольствием. Дуан даже хотел заговорить учтиво, как подобает говорить с достойным врагом, но сагиб Азралах опередил его. Белоснежные зубы с подточенными клыками оскалились в усмешке.
– Пусть ваш «несчастный народ» перестанет угонять в рабство честных дагирцев и воровать чужие самоцветы. Я этого не потерплю, грязные вы соба…
– Ты прогневал сразу трех королей, – дипломатично перебил тилманец, поигрывая плеткой. – При других обстоятельствах мы хорошенько растрясли бы тебя на золото, но сегодня мы сыты. И помимо уже озвученного этим дикарем у нас будет всего лишь одна ма-аленькая просьба. Исполните – мы снова забудем о вашем существовании. Не исполните, – улыбка стала только слаще, – в Тилме свои способы пользоваться рабами. Ты очень даже ничего для таких дел, если тебя подлечить.