Дуан вдруг вспомнил, как встретил на набережной юношей и девушек с мешками. «Прилив оставил сегодня много моллюсков на берегу». Значит, в мешках за их плечами стучали вовсе не раковины, а самоцветы, а смех был смехом над королем, а не попытками приободрить подругу потерянной принцессы. Дуан ухмыльнулся не без восхищения всей этой тонкой хитростью.
– А потом…
Сестра осеклась и перевела глаза на море. Дуан смотрел на нее, принц Арро – тоже, остальные стоящие на палубе брига: Кеварро, Дарина и Железный – отвели взгляды.
– Потом умер отец, который и на прощание призвал меня к послушанию, а вскоре появился ты. Я так верила, что ты вернешься, Ино, но когда это произошло, я с ужасом поняла, что с тобой у меня не будет ни капли свободы. Я едва узнавала тебя и не понимала, что делать. Ты временами казался мне чудовищем. Я уговорила Арро помучить тебя, подождать, пока ты увидишь во мне человека, который может что-то хотеть или не хотеть. Я… действительно собиралась подождать и уступить. Но в последнюю ночь костров, – Розинда посмотрела на него, – я увидела тебя с ними. – Взгляд скользнул по Железному и Дарине. – С ними, с пиратами, которых я уже встречала, ты был другим, похожим на себя из моего детства, но больше мне не доступным. Впрочем, это открытие стало не единственным за ночь. Другое заставило меня почувствовать себя…
Розинда осеклась, принц Арро опустил глаза. Он явно понял, что принцесса говорит о его спешно сделанном предложении. Теперь и Дуан стал старательно смотреть в другую сторону, на серьгу в ухе у Дарины.
– …загнанной в угол? – нирец закончил сам. – Ты могла сказать прямо. Я ни на чем не настаивал.
– Могла? Я ведь люблю тебя, – просто, без смущения и сомнения, не понижая голоса, произнесла Розинда. – И если бы я сказала то, что ты только что щедро предложил, вряд ли ты потом поверил бы. Я хотела признаться раньше, уже давно, просто… знаешь, стрелять из пушки легче.
Дуан снова взглянул на сестру. Та смотрела на Арро; оба улыбались.
– Эти сэлты должны были не только проучить моего ненаглядного тупицу-братца, но и помочь мне самой принять решение, – наконец продолжила Розинда. – А помогли только запутаться. Мы не раз заходили в порт Нира, только чтобы посмотреть на твой дворец на Перводреве. И я все думала, думала… Вот выйдешь ты зачем-нибудь к пристани, я увижу тебя, пойму, что ошиблась, что не влюблена… и отчалю. Или дам приказ тебя пристрелить вопреки всем богам. Не смогла.
– Я все время искал тебя. В Нире я был только дважды.
Рука Розинды легла поверх его ладони на деревянный борт.
– Ты изменился. Если мог стать лучше, чем был, то стал. Больше похож на следопыта, чем на принца… а на кого похожа я, лучше и не говори.
– На розу, – прошептал Арро. – Морскую.
– Морские Розы появляются близ кораблекрушений, вытягивают из воды шипастые щупальца и насаживают на них утопающих моряков, чтобы выпить кровь, пока теплая, – небрежно заметил Дуан. – А потом выбрасывают оболочки и кости. Я такую…
Розинда наступила ему на ногу.
– Ты бы помолчал. Дурил отца, дурил меня столько Приливов подряд, как…
– Вы оба дурили друг друга, ваше высочество.
Дуан усмехнулся, услышав от Железного эти слова, Розинда тоже. На какое-то время она замолчала, надув свои пухлые губы. Явно думала, оставалось только ждать. Но кто-то ждать явно не хотел.
– Что ты будешь делать теперь? – принц Арро спросил это тихо и добавил, глянув на Дуана: – И… что будешь делать ты?
Но прежде чем хоть один из них успел бы ответить, рядом вдруг раздались свист воздуха и скрип каната. Мгновение – и на доски верхней палубы по-кошачьи прыгнула невысокая знакомая фигурка. Блеснула еще одна пара ярких синих глаз.
– Здравствуйте, дорогие внуки. Очень приятно видеть вас снова вместе. Хм… пожалуй, не стоило бахвалиться. Как же болит спина!
11. История мужчины, в которой замешана и женщина
Она оттолкнула канат в сторону и неторопливо приблизилась. Ее неожиданное, довольно эффектное появление удивило всех… кроме одного человека. Впрочем, учитывая, что явилась ее величество с «Ласарры», осведомленность Багэрона Тайрэ уже не выглядела необъяснимой. Галантным жестом он пододвинул старой королеве закрытую бочку, на которую та и уселась – с таким же достоинством, с каким восседала на тронах.